Нопэрапон, или По образу и подобию

Двое держат третьего под локти, а четвертый бьет: коротко, без замаха. Грамотно бьет, без суеты, и при этом весьма удачно закрывает избиваемого собственным телом. Если не приглядываться, вплотную пройдешь – не заметишь! Если не приглядываться… да, парня бьют всерьез. И крикнуть он не может – удары под ложечку раз за разом вышибают у него дыхание. Вон, коленки тряпками болтаются, только на мучителях и висит…

Разборка? Странно: ни бритых затылков, ни кожаных курток, и с виду не качки вроде…

Но парню от этого не легче.

А наша милиция нас бережет, как обычно, где-то в другом месте.

Нет, это, конечно, не наемные убийцы и не сакайский переулок XV века, но…

– Олежа… подойдем, а? Забьют ведь…

Пауза.

Старая, знакомая пауза.

– Подойдем.

Олег с Ленчиком как-то незаметно и едва ли не синхронно перепрыгивают через низенькое ограждение, отделяющее оазис «У Галины» от зала ожидания. Я чуть задерживаюсь, залпом допив свой кофе, – и спешу следом. Мое дело: держаться сзади и не путаться под ногами. А заодно – прикрывать им спины и без особой нужды не лезть «поперед батьки в пекло».

Что я и намерен делать. В подобных ситуациях излишний героизм хуже керосину. Да и не герой я… герой ведь должен быть один, а я вон в какой компании…

– Мужики, завязывайте! Поигрались, и будет!..

«Мужики» оборачиваются, и я не вижу в их глазах никакой радости по поводу нашего появления.

Тот, что бил, молча сует руку под грубо вязанную кофту. Что у него там? Нож? Кастет? Нунчаки? Ствол – вряд ли, но если есть хоть малейший шанс… Рука под кофтой шевелится, сжимается в кулак, взгляд голубых слегка навыкате глаз шарит по нам… останавливается.

Между Олегом и Ленчиком.

Ровно посередине.

Рука под кофтой застыла, заледенела; не движется.

Понятливый оказался.

Слишком понятливый для простого вокзального битка.

Вся троица разом расцветает одинаковыми, от уха до уха, улыбками. Даже избиваемый затих. Мир да любовь, и никаких конфликтов. Я молча радуюсь слиянию сердец, да еще тому, что мои друзья стоят ко мне спиной. В такие моменты в глаза им смотреть страшно. Даже своим.

– Мужики, все нормально, – приветливо доносится сзади, от ограждения. – Расслабьтесь. У ребят свои дела, никто не в претензии…

– Н-не… н-не в пр-етен… – булькает избиваемый, подтверждая.

Уже поворачиваясь к незваному (но очень удачно подвернувшемуся) миротворцу, я краем глаза успеваю заметить: рука битка очень медленно и аккуратно выползает из-под кофты.

Без оружия.

«Ребята, давайте жить дружно!» – во всеуслышанье провозглашает эта рука.

Пьеса «Тамура», перл цикла «о мужчинах», общий танец-пантомима, реплика хора: «Звон тетивы, и смертоносный ливень на рати падает. Пощады нет. И вот – разбиты демоны…»

Занавес.

Олег

…мне было стыдно.

И еще – страшно.

Давно, давно я не был так близок к срыву. Стареешь, брат… да какое, к черту, «стареешь»?! Накопилось за последние дни дряни под завязку, скоро горлом пойдет, и хорошо, если рядом никого не окажется.

«Ведь я их чуть не зарубил, вдруг понял он. Если бы они не убрались, я бы их зарубил. Сейчас бы они валялись вот здесь, как свиные туши, а я бы стоял с мечом в руке и не знал, что делать…»

Чужие слова, Левиафаном всплыв из темных глубин памяти, подействовали как нашатырь.

Я протрезвел.

Я перестал бояться – себя, а не за себя.

И даже нашел в себе силы улыбнуться.

Наверное, улыбка получилась малость недоношенной, потому что заплечных дел мастера мигом испарились, заботливо поддерживая экс-пытуемого.

– Никаких проблем? – лениво осведомились из-за спины, от ограждения.

Теперь можно и обернуться.

– Никаких проблем. Все в порядке.

Долговязый детина моих лет почесал фирменную запятую на груди спортивного костюма «Nike». Почесал со вкусом, с довольным кряхтеньем, как если бы запятая зудела уже по меньшей мере неделю. Потом он шмыгнул сломанным носом, обеими руками взлохматил соломенную шевелюру и уставился на меня в упор.

Ленчик с Димычем, похоже, его интересовали мало.

– Лось, это ты? – сверкнула белозубая ухмылка, хоть сразу на рекламу пасты «Blend-a-med», под лозунг: «Все на борьбу с кариесом!» – Нет, это правда ты?!

– Это я, – ответил я.

Ничуть не покривив душой.

Кличку «Лось» я заработал в самом начале средней, весьма средней школы номер семнадцать. Одноклассники не нашли ничего лучшего, как сотворить аббревиатуру из моих фамилии-имени-отчества, прицепив благозвучия ради мягкий знак в конце. В принципе, я не возражал: клички бывают и похуже, а выстрой они первые буквы имени-отчества-фамилии, да при должной изобретательности…

Мог бы и «Осел» получиться.

Нет, я не возражал.

Это уж много после, когда я приобрел дурную привычку пинаться ногами, «Лось» обзавелся подтекстом… ладно, оставим.

Неинтересно.