Нора

Неизбежно ее подвиги стали преувеличивать, и в обществе Нора приобрела репутацию любительницы приключений. Ей доставляли удовольствие растущие слухи о ее смелости и отваге, хотя это и не совсем соответствовало действительности. Ее превозносили и ставили в пример, как образец эмансипированной женщины, затем стали приглашать на собрания, где требовали предоставления женщинам равных избирательных прав, и на благотворительные вечера с чаепитиями. Нора почивала на лаврах.

И вот теперь она получила приглашение на Запад, в сказочную страну, о которой она так много читала и где всегда мечтала побывать. Эта часть Соединенных Штатов была столь же дикой и экзотичной, как Африка. Прошло несколько месяцев, приступы малярии не повторялись, поэтому Нора была уверена, что ничем не рискует, приняв приглашение. Она получит возможность познакомиться с Диким Западом и, не исключено, что ей представится возможность подстрелить бизона, или же на пустынной дороге встретить бесстрашных разбойников, о которых столько пишут, или собственными глазами увидеть настоящего живого индейца.

Радостно возбужденная, Нора стояла у окна гостиной, задернутого кружевными занавесками, и держала в руках письмо от своей тети Элен. Семья Тремей-нов — дядя Честер, тетя Элен и их дети Колтер и Мелисса — проживала в Восточном Техасе. Тетя писала, что Колтер уехал в экспедицию на Северный Полюс. Мелисса страдала от одиночества — ее лучший друг женился и уехал, чем разбил^девушке сердце. Поэтому тетя Элен просила Нору приехать и провести у них на ранчо несколько недель, надеясь, что это отвлечет Мелли от грустных мыслей.

Однажды Нора ездила на поезде в Калифорнию и видела, какой до сих пор дикой и неосвоенной была территория между Атлантическим и Тихим океанами. Она слышала о техасцах и о ранчо. Все это представлялось ей очень романтичным. Она воображала себе отважных ковбоев, сражающихся с индейцами или друг с другом, спасающих женщин и детей и совершающих немыслимые подвиги. Об этом совсем недавно она читала в романах мистера Бидла. И если она поедет к родственникам на ранчо, то там непременно увидит настоящего ковбоя, а это уже — настоящее приключение, даже если не будет ни львов, ни охоты. Да, она уверена, что это будет замечательное путешествие, и ей представится еще не один случай испытать свое мужество и доказать самой себе, что африканская лихорадка, так долго ограничивавшая ее возможности, тем не менее не сломила ее мужества.

— Что ты решила, дорогая? — спросила свою дочь Синтия Марлоу, листая последний выпуск журнала «Кольер Мэгэзин».

Нора обернулась к матери, тонкая ткань ее голубого кружевного платья изящно заколыхалась. Когда она прикоснулась к большому кружевному банту, украшавшему вырез, пальцы ее дрожали от волнения.

— Тетя Элен пишет очень убедительно, — ответила она. — Да, я очень хочу поехать! Я мечтаю увидеть рыцарей этих бескрайних равнин, о которых столько читала в романах.

Синтия обрадовалась. Она давно уже не видела свою дочь столь увлеченной с тех пор, как та вернулась из злополучного путешествия в Африку. Свет из окна падал на светло-каштановые, отливавшие медью волосы Норы, уложенные в высокую элегантную прическу. В молодости у Синтии был такой же восхитительный цвет волос, который сейчас погасила седина. От Марлоу Нора унаследовала синие глаза, а высокие скулы — от одного из своих французских предков. Девушка была выше матери, элегантна и грациозна, обладала прекрасными манерами и великолепным даром вести непринужденную беседу. Синтия очень гордилась дочерью.

С мужчинами Нора проявляла необычную холодность, особенно после того, как Эдвард Саммервиль напугал своими домогательствами, что послужило причиной перенесенной ею ужасной лихорадки. Ее дочь действительно мечтала о жизни, полной приключений, с грустью думала Синтия, но африканская малярия подрезала ей крылья. Сейчас, когда Норе исполнилось уже двадцать четыре года, она покорно смирилась с участью старой девы.

— А кроме всего прочего, это путешествие на некоторое время избавит тебя от настойчивых попыток твоего отца приглашать в дом молодых мужчин, достойных твоего положения в обществе, — пробормотала Синтия, машинально высказывая свои мысли вслух. Ее муж на самом деле болезненно переживал то, что Нора до сих пор не вышла замуж, и в своем стремлении изменить положение вещей иногда бывал несколько бестактен.

Нора невесело рассмеялась. Любой мужчина только осложнил бы ее жизнь.

— Да, я тоже так думаю, мама. Я распоряжусь, чтобы Ангелина начала упаковывать вещи.

— А я прикажу своему секретарю заказать железнодорожные билеты, — согласилась Синтия. — Я уверена, что ты получишь удовольствие от поездки.

— Я и не сомневаюсь, — весело заметила дочь. — Я давно уже не путешествовала, — по ее лицу пробежала тень при воспоминании о лихорадке. — Но в конце концов, Техас — это не Африка.

Синтия поднялась.