Нора под миром

Вдохновения в таком деле не требовалось, только воображение. Совсем, как в её работе. Представь себя со стороны, смотри на себя глазами того, кто тебя поку-пает. Он хочет, чтобы было чувство — сделай чувство. Он хочет, чтобы ты была бесстыдной — нет ничего проще! Застенчивой, смиренной, пугливой — есть в ассор-тименте. Раскованной, бесшабашной, наглой — есть набор готовых масок. Можно смешивать их, как коктейль, можно употреблять отдельно.

Мадам Коко очень ценила Марианну. Она говорила: Божий дар! Теперь Ма-рианна играла страх перед потусторонним. Леший говорил, что здесь много тру-пов? Наверно, страшно будет, если кто-нибудь из покойников поднимется из сво-ей могилы и протянет свои прогнившие пальцы к ней! Раскроет рот и заклацает зубами!

Как, интересно, эти киношники будут делать спецэффекты? Наверно, по-стараются, чтобы было страшно. Того, кто сидит перед видаком и лопает сухари-ки, очень трудно напугать. Ему всё время мало. В самые страшные моменты он на мгновение задержит дыхание, а потом снова сунет в рот сухарик. А вот окажись он на месте героя… Вот представляете себе, вы тащитесь по болоту, и без того-то нелегко, а тут…

Героине страшно. Отовсюду лезут мертвецы. Целыми когортами они подни-маются из чёрной отвратительной воды. Хватаются костяными пальцами за кочки. А сзади наступают новые ряды. Встают ногами на головы передних и лезут по ним, как по ступенькам. А на них ещё, ещё, ещё… Роняют челюсти, теряют руки-ноги. В грудных клетках, как в тюрьме, сидят лягушки. Из пустых глазниц глядят болотные ужи. С них сползает плоть и со смачным шлёпаньем падает обратно в воду. А оттуда вылезают руки и хватают гнилое мясо: моё, моё! Мертвецы дерутся за свои куски. Все они тянут, тянут, тянут руки к героине!

Ой-ё, как страшно! И тут выходит самый главный. Король. Пахан. Всем боссам — босс! На голове у него растут опята, а изо рта торчит змея. "Она моя!" — кричит урод и зовёт красотку в свои смердящие объятия. "Нет, нет! — кричит деви-ца. — Я не отдамся!" "О, дайте, дайте мне её! Я поглощу с неё всё мясо и воскрес-ну!" — скрежещет мертвечина.

— Спасите, караул! — пока никто её не слышит, кричит со смехом Марианна и отпихивается от воображаемых утопленников. Героиня пугается, как клушка. Впрочем, не надо плохо говорить про человека. Анастасия — девка боевая. Как она расправилась по сценарию с этими картушами! Взяла топор и пошла в атаку! А как она этой ведьме врезала — фермеровой жене!

Вот это как раз Марианночке и нравится. Однажды она возьмёт в руки бута-форскую секиру и будет портить дубль за дублем и при этом не забудет каждый раз хорошенько рубануть Динару по руке! Эта актрисулька думала, что её убогий юмор слишком тонок, чтобы дойти до нервной системы Марианны. Бедняжка, она не знает, что у Марианны вообще нет нервных окончаний!

На глаза актрисе попался колышек. Он белел на верхушке крупного островка. Если верить Кондакову, нужно дойти до колышка и повернуть назад. Она оберну-лась.

Сидящей на берегу группы не было видать. Туман всё скрыл. Вот блин! Зря старалась!

Марианна плюнула с досады. Как дура, изображала ужас, а ей никто и крик-нуть не пожелал, что на болото опускается туман. Тут в довершение всего закапал дождик. Ну что за гадство! Мало мокрых ног, теперь ещё и вся она промокнет!

Марианна повернула назад. Фиг с ним, с колышком. Теперь всё равно никто не снимает. Она шагнула на только что пройденное место и не сразу поняла, что произошло. Доски на месте не было! Девушка со вскриком ушла в воду. Но успела раскинуть руки и зацепиться за мокнущие в воде берёзки.

С трудом она выбралась на островок, где торчал колышек, и села в сырой хо-лодный сфагнум. Пока не сойдёт туман, двигаться нельзя. Глупая Марианна, забы-ла навыки! Она обхватила себя руками за плечи, сжалась в комок и принялась ду-мать о вилле на Багамах.

* * *

Сначала всё было очень хорошо, просто прекрасно. Девочка держалась заме-чательно. Её светлая фигура на фоне мрачного болота смотрелась почти сюрреа-листично. Как всё это будет в кадре! Потом дополним эту молчаливую нахмурен-ную топь таинственными звуками, тоскливым голосом выпи, зловещим булькань-ем и хлюпаньем. Будет соответствующее музыкальное сопровождение.

Виктор испытывал нечто вроде слуховых галлюцинаций, он словно наблюдал окончательно доработанные кадры. Болото отчётливо дышало. Оно испускало вздохи и стоны. Как будто приход незваных гостей растревожил чей-то сон.

Вскрик Бориса вывел Кондакова из оцепенения.

— Виктор, туман идёт!

Режиссёр вскочил и с досадой понял, что замечтался и не заметил, как на воду опустились белесые лохмы непрозрачной влаги. В ней почти скрылась размытая фигура Марианны.

— Назад давай! — крикнул Кондаков.

Он так и знал, что съёмки сорвутся! Надо было поторопиться с самого утра! А у них столько времени ушло на болтовню!

— Она не слышит. — с тревогой сказал Борис.

Полоса тумана проплыла и пространство немного рассветлелось. Марианна продолжала двигаться от них.

— Чёрт, мы так её потеряем из виду! — всполошился Немучкин. — Леший, что делать?

— А я что? — удивился тот.