Нора под миром

Проведший всю ночь без сна от волнения и промозглой сырости в постели, Кондаков вскочил чуть свет. В ПВТ солнца нет, поэтому понятия дня и ночи весь-ма условны. Но заунывный гул разбитого колокола возвестил начало нового дня. Пиявки умаялись от ночных драк и мирно дрыхли по своим гробикам.

Подскакивая от пробирающего до костей озноба, Виктор выбрался во двор. Опасливо косясь в разрытые ямы, он запрыгал к облюбованному вчера дереву. Ничего ужасного не произошло и режиссёр уже возвращался к дому.

Двери распахнулись и на пороге возник с довольным видом Экселенц со сво-ей рулевой баранкой. Он похлопал себя ладонями по дородному телу, повернулся туда-сюда, почёсывая железный свой затылок. Потом достал и приложил к решёт-ке забрала призматический бинокль.

— Господа, они едут, я их вижу! — торжественно известил он.

По дороге поднимали тучи пыли президентские лимузины. Через полчаса вся весёлая компания садилась в роскошные, украшенные лаврушкой и бессмертни-ками катафалки представительского класса. На антенне головной машины красо-вался пучок траурных лент.

Виктор и Борис скромно отказались от почётных мест в гробах, любезно пре-доставив их дамам. Подпрыгивая на ухабах и мягко проваливаясь в разрытых мо-гилах, катафалки двинулись в столицу.

Нью-Прахо и в самом деле был удивителен. Прежде всего гостей разместили в гостинице «Дом Ашеров», что само по себе уже было шиком. Знаменитые маши-ны смерти, гробы с железными штырями! Номера-люкс для погребённых заживо! Номера экстра-класса для любителей замуроваться на ночь, а в них — кровати с гильотиной!

Гости президента побывали во многих местах, составляющих гордость сто-личных устроителей. Жизнь в мегаполисе и в самом деле била ключом! Культур-ные проекты: Театр Призраков, Аллея Знаменитостей. Галерея портретного ис-кусства, где представлялись высеченные на надгробных гранитных стеллах доро-гие усопшие. Театр пыток и смертей. Виктор и Борис со вполне понятным потря-сением наблюдали чрезвычайно натуральные экспозиции, созданные доктором Гансом Потрошителем.

— Понятно, что это только муляжи. — объяснял им Гид. — Но мне нравится особо эта молодая дама, с которой заживо сдирают кожу. Посмотрите, какое не-передаваемое чувство в этих глазах! Какая экспрессия, какая чувственность!

В театре Комедии к удивлению обоих показывали только рекламные ролики.

— Мне так нравится эта ваша непредубеждённость! — со смехом признавался остроумный Аристократ. — Да любая из наших покойниц перетряхалась бы до смерти, если бы у неё в ванной возник непонятно откуда мужик с пузырём слаби-тельного средства для раковины! А вашим хоть бы что! А юмор, юмор! Я валя-юсь! Этот мужик, который держит всю свою семью в холодильнике — весёленький такой садист! Я обожаю эту вашу лёгкость, с которой вы относитесь ко всем про-блемам. Попили имунеля и уточкой по луже! Скажите, а памперсы и в самом деле так вкусны? А эта ваша изумительная способность испытывать оргазм ото всего: от шоколадок, от кофе, от моющих средств, от маргарина, от туалетной бумаги! Вы влюбляетесь в стиральные машины! Вы разговариваете с холодильниками! Скажите, а ваши девушки и в самом деле так глупы, что не отличают вешалку от мужика? Весёлый у вас мир! Он мне нравится!

— Вам в самом деле нравится реклама?! — поразился Виктор. — Ну вот, а у нас все плюются от неё! Вы знаете, я даже вру знакомым, что снимал видеоклипы. На самом деле мы с Борей снимали рекламу.

Все трупы пришли в неистовство. Как?! Их гости настоящие рекламщики?! Это потрясающе почётно здесь в Трупляндии!

— И за что же вас так не любят ваши соотечественники?! — ошеломлённо вскричал Утопленный в мальвазии.

— Они говорят, что это убого, низко, грязно, пошло! — едва не рыдая от сочув-ствия к себе, воскликнул Виктор. А Борис с бледным от потрясения лицом под-твердил факт постыдного человеческого снобизма.

— Вы снимали порнушку? — с вожделением во взгляде встряла в разговор Дра-матическая Инженю. — У нас в театре я всегда играю секс-покойниц. Наш режис-сёр, Виссарион-Вольфганг Цугундер мне говорил, что от моей игры не плачут только трупы.

— О нет! — скорбно признался Виктор. — Я использовал проверенные временем сюжеты. Я стилизовал рекламную продукцию под сказку. В моих картинах было всё красиво! Кай поест котлет «Морозко» и полюбит Герду! Джульетта выпьет «Имунеля» вместо яду и сразу под венец! Снегурочка встречает восход солнца в холодильнике — Купава отдыхает! Три богатыря рекламируют презервативы.

— Это потрясающе! — взволнованно воскликнул Утопленный в мальвазии. — Я вам признаюсь, Виктор! Я тоже режиссёр! Но никто, никто во всей Трупляндии меня не осудил ни за один мой ролик!

— И что же вы снимаете? — ревниво поинтересовался Виктор.

— Вы не поверите! Тоже сказку! Я вырос, как режиссёр, на ваших, мой дорогой учитель, сюжетах! Вы мой гуру, мой кумир, луч света в тёмном царстве! Я обо-жаю вас, я преклоняюсь перед вами!

Они страстно обнялись. Мальвазия смешалась со слезами.