Нора Вебстер

— Вы нас ограбили! — крикнул другой. — Все было подстроено!

Тут из толпы выбрался Том Дарси:

— Мы с приятелем из-под Килмукриджа приглашаем вас, дамы, в “Этчингем” и хотим угостить в благодарность за ваш тяжелый труд.

— Надо с ними пойти, — сказала Нора и облегченно вздохнула, когда Филлис согласилась.

— Вы жена Мориса Вебстера? — спросил уже в баре спутник Тома Дарси.

На секунду она усомнилась, известно ли ему, что Морис мертв.

— Я хорошо его знал, — добавил он.

Нора огляделась и отыскала Филлис, которая держала полный стакан бренди с содовой и оживленно болтала с Томом Дарси.

— Давно? — спросила она.

— Познакомились, когда он как-то приехал сюда с братом, с ними было еще несколько человек. Мы рыбачили вместе. Его брат еще жив?

— Да, — ответила Нора.

— И был еще один, хворый, который умер?

— Верно.

— А Маргарет, сестра, замуж вышла?

— Нет, так и не вышла.

— Хорошая женщина, ее все любили. — Он отпил из стакана и глянул поверх него на Нору. — Я огорчился, когда услышал про Мориса. Господи, да все мы тут расстроились.

— Спасибо на добром слове.

— Жизнь непредсказуема. Иногда это сплошная бессмыслица.

Они молча постояли у стойки.

— Хотите чего-нибудь получше, чем это? — спросил он наконец.

Нора взглянула на свой “Бабичам” и замялась.

— Я слышал, что это ужасная дрянь, — сказал мужчина. — Вам лучше взять водки со светлым лимонадом. Мои хозяйка с дочкой только ее и пьют, когда выбираются в свет.

Он заказал ей водки со светлым лимонадом и сам налил, когда принесли. Она увидела, что компания мужчин, стоявшая в дверях зала, перебралась сюда и заказывает выпивку; после викторины бар заполнялся, и общее настроение было приподнятым. Необычное событие спасло вечер и дало тему для обсуждения. Оживленная публика больше смахивала на болельщиков, вернувшихся с хёрлинга[39] или футбола.

Филлис продолжала беседовать с Томом Дарси, щедро пичкая его материалом для пересказа жене. Вскоре к ним присоединились другие мужчины, которые заговорили с Филлис как со старой знакомой. Филлис втянулась в дискуссию, кивала и переводила взгляд с одного на другого. Нора подумала, что муж у нее — ветеринар, а потому она привыкла к обществу фермеров и знает, когда следует оставить командный тон. А может, все дело в бренди.

Никто не позволял Филлис и Норе платить, и всякий раз, когда мужчины оплачивали очередной круг, они брали бренди с содовой для Филлис и водку со светлым лимонадом для Норы.

Вскоре Филлис начала показывать ей на выход, Нора оглянулась на дверь и увидела Тима Хегарти и его жену Филомену. Тим был учителем из школы Мориса. Нора знала, что на выходных они с женой колесят по окрестностям в поисках компании, но понятия не имела, что им понадобилось в Блэкуотере. С ними были двое детей. По выражению лица Филлис было ясно, что она не одобряет подобное.

Тим славился приятной внешностью и звучным голосом. Жена пела с ним, когда была не слишком пьяна, а как-то раз, участвуя в концерте в обители Милосердия, на котором побывала и Нора, все семейство, включавшее родителей и шесть или семь детей, сыграло семью фон Трапп из “Звуков музыки”[40]. Все тогда сказали, что быть им профессиональными артистами, если Тим и Филомена бросят пить.

У барной стойки призвали к тишине. Тим Хегарти стоял, закрыв глаза. Волосы напомажены, узкий галстук-бабочка и пиджак в красную и белую полоску. Вылитая американская кинозвезда. Не открывая глаз, он запрокинул голову и запел голосом мягким, но звучным: “Мона Лиза, Мона Лиза, так прозвали тебя люди, ты так похожа на даму с загадочной улыбкой…”[41]

Сначала Норе показалось, что кто-то пел эту песню на ее свадьбе; она попыталась вспомнить, кто бы это мог быть. А потом подумала, что нет, это было позднее и не про нее. Это было после рождения Фионы, а приятно, наверно, сделалось при воспоминании о дочке — какой она была милой, как училась говорить и ходить. Тим перешел ко второму куплету, и Нору поразило, насколько точно она вспомнила, когда это было. Они с Морисом оставили Фиону с матерью Норы — на день, а то и на ночь, чтобы побывать на свадьбе кузена Мориса — у Эйдан и Тилли О’Нейлл. Прием устроили в отеле “Талбот” в Уэксфорде, а шафером был Пирс Брофи, сын Нэнси, который впоследствии уехал в Англию и там прилично поднялся. Пирс тогда встал и спел эту песню, которая, подумала сейчас Нора, была в том году свежим хитом, и все поразились, что он знал слова. Он пел медленно, в точности как сейчас Тим, и хотя песня была не из тех, что нравились Морису, Нора ее любила — за неспешность и печаль и еще за удачные рифмы. А главное, было отрадно, что рядом Морис, — она радовалась, что они вместе, нарядные, и все вокруг знают, что они муж и жена.

Песня кончилась, и посетители бара наградили Тима громовыми аплодисментами. Одна лишь Филлис осталась, мягко говоря, безучастной и, глянув на Нору, закатила глаза. Нора заметила у нее в руке полный стакан бренди с содовой и увидела, что и перед ней самой опять стоит водка и светлый лимонад. С другого конца зала доносилось бренчание: играла на гитаре Филомена Хегарти.