Норби

Тропа была, но очень узкая, звериная. Антек двигался осторожно, стараясь не хрустнуть веткой. Мара шла позади в паре шагов. В лесу же тихо и пусто, сколько ни прислушивайся, сколько не смотри.

Зато на самого себя поглядеть так и тянуло. После того, как пальцы нажали на нужную кнопку, серый цвет трико исчез, превратившись в нечто пятнистое, в разводах, к тому же постоянно мерцающее. Вначале он ничего не понял, но потом случайно заметил, как на рукаве проступают очертания древесного ствола, мимо которого вела тропа. Бывший гимназист, не выдержав, оглянулся. Мару он, конечно, увидел, но узнал не сразу. Зеленое пятно среди зеленых пятен.

А еще его поразил лифт. Вместо кабины — луч белого света. Надо было просто шагнуть внутрь. На всякий случай он затаил дыхание и закрыл глаза. Открыл их он уже на маленькой полянке. Мара стояла рядом и улыбалась.

Сама же прогулка выдалась скучной. Идешь и идешь, а вокруг — никого. На всякий случай бывший гимназист попытался запомнить направление, благо сквозь кроны светило солнце. Они двигались точно на юг.

— Стой! — негромко прошелестело сзади.

Впереди — просека, широкая, в колеях от машин. Там тоже пусто. Пальцы, сжимавшие «маузер», расслабились.

— Дорогу запомнил? Ночью пройти сможешь?

Мара, подойдя неслышно, стала рядом. Бывший гимназист на миг задумался.

— Сейчас — нет. Но как вернемся, смогу, постараюсь ориентиры по пути наметить. А что, я пойду один?

Девушка покачала головой.

— Слишком много вопросов, малыш. Ладно, объясню. Возможно, кто-то будет ранен или убит, но вернуться все равно нужно. У меня на поясе пульт, я тебе потом покажу. Откроешь лифт, попадешь на объект и.

Замялась на миг.

-..сделаешь, что велят.

Антек кивнул.

— «Солдат, не спрашивай!» Кажется, есть такая песня.

Мара невесело улыбнулась.

— Просто — не спрашивай!

3

— Маленькая — не значит глупая, — ворчливо заметила Гертруда. — Это вы, взрослые, дальше своего носа ничего не видите.

От молочного коктейля — молочные усы. Именно их наследница мадам Веспер сейчас тщательно вытирала салфеткой.

Ресторанчик был практически пуст, что нас обоих вполне устроило. По крайней мере, можно не шептаться.

— И кто тут маленький? — поразился я. — Ты только ростом не вышла. Но это, знаешь, не беда, не всем жирафы нравятся.

На этот раз она чуть не подавилась, и я понял, что выбрал верный тон.

— Тебя же мама прислала?

В то, что малолетка принялась меня ловить по собственной инициативе, я не поверил сразу. Не та семейка.

— Мама сказала. — она на миг замялась, — сказала, что вы, мсье Корд, уже фактически труп. А ей сейчас лишние трупы не нужны. Остальное — на мое усмотрение. И я вот сижу здесь — и честно пытаюсь усмотреть. В разведчицы не берут, поэтому даже не представляю, кому и зачем нужно охотиться на американского шпиона.

Если и шутила, то всерьез. А я тем временем прикинул, что шпионок много, а вот наследница мадам Веспер — одна. Через несколько лет эта взрослая девочка может возглавить Структуру.

Ну, если взрослая — то по-взрослому.

— Темп, Гертруда. Вместо меня пришлют другого, но это будет не раньше, чем через месяц. За это время очень многое может измениться. Во Франции работал мой друг. Его убили, и мы упустили Польшу. Некому было держать руку на пульсе.

То, что при правильной налаженной агентурной службе такое невозможно, говорить не стал. Нет у нас еще ее — правильной. «Ковбои» — пока всего лишь импровизация.

— В доме чужих нет, — чуть подумав, заметила она. — Мама отбирала каждого человека. Селест — городишко маленький, все на виду, но при хороших деньгах можно завербовать кого угодно.

Я кивнул. Да хоть моего квартирного хозяина!

— Междугородний телефон — в соседнем городе, туда добираться не больше часа. За телеграфом мы присматриваем, но и телеграфиста можно перекупить. Будем считать, что в Париже уже знают о приезде брутального дикси с развязными манерами.

Дикси! Я невольно возгордился. Девочка оправдывала надежды с лихвой. Жаль, в шпионки не возьмешь, мама не позволит.

— И кто именно знает? — как можно наивнее осведомился я.

В ответ на меня посмотрели, словно на кубинского таракана.

— В досье свое загляните, мсье Корд.

Допила коктейль, поставила стакан на стол.

— Этот Адди — явный педофил. Маму он побаивается, поэтому мы и живы до сих пор. Три года назад его бандиты попытались маму украсть, так она их живьем сожгла. Жаль, до него самого не добралась!

Хорошо, что свой кофе я тоже допил, поэтому подавился только воздухом. Гертруда улыбнулась.

— У вашего Марка Твена повесть есть — «Простаки за границей».

Комментировать я не решился.

* * *

Мотор «Лагонды Рапид» гудел ровно и мощно. Впереди — горный серпантин, уже не первый на пути. Справа — пропасть, позади — тоже. К счастью, за рулем был шофер — один из виденных мною громил. Гертруда устроилась рядом со мной на заднем сидении.

Темп мы, кажется, выигрывали. Брутального дикси наверняка поджидают в Ницце, машина же ехала на запад — в Экс-ан-Прованс. Невидимку мы в салон не пустили, трасса же за нами пуста. Не всевидящий же он, педофил Адди!