Норби и ожерелье королевы

— Этот металл весьма полезен. Он происходит из Вселенной, которая существовала до этой, и еще пригодится нам.

— Только не ошибитесь еще раз! — выкрикнул Норби, гневно моргая всеми четырьмя глазами. — Не делайте из него опасных устройств. Используйте его с умом, дуралеи!

— Не обижайтесь на него, — попросил Джефф, — На самом деле он благодарен вам за свое спасение.

— Мы всего лишь помогли тебе, — сказал Другой, — Ты сам это сделал, Джефферсон Уэллс. И сердитое замечание робота совершенно справедливо: мы должны использовать этот металл с умом. Когда-нибудь нашей Вселенной придет конец, и тогда нам придется искать другую. Металл поможет нам в этом. Спасибо, что пополнил наш небольшой запас. — Другой поклонился Джеффу. — А теперь тебе нужно вернуться в свое родное время.

— С короткой остановкой на планете I-13, чтобы забрать Фарго и Олбани, — уточнил Джефф. — Прощайте, Другие! Я был рад…

Но тут Норби издал звук, напоминавший скрежет зубов, и устремился назад через пространство и время.

Олбани, Фарго и Джефф стояли рядом, одетые в музейные костюмы. Джефф держал Норби под мышкой.

Олбани носила на груди модель ожерелья королевы. Разумеется, она была сделана из другого металла, но Ментор Диккенс утверждал, что специалисты с Земли не заметят разницы. Норби выпустил свой сенсорный провод в вставил его в разъем, подключившись к Главному Компьютеру.

— Норби, тебе следовало бы проявить больше благодарности по отношению к Джеффу, — сказал Фарго, поддергивая свои панталоны. — Он продолжал искать выход, когда мы с Олбани уже простились с надеждой. Он все время думал о твоем спасении, потому что любит тебя.

— Он не слишком торопился, — проворчал Норби, — Но я тоже люблю его, несмотря на многочисленные недостатки.

— Понятно, — сухо отозвался Фарго. Но Джефф улыбнулся: робот снова стал самим собой.

— Норби, ты уверен, что сможешь доставить нас на сцену в музее Метрополитен сразу же после нашего исчезновения? — спросила Олбани.

— Не сразу же, а через пару секунд. Я не могу вернуться в то время, где я уже был. Видишь ли, тогда мне понадобилось две секунды, чтобы разобраться в происходящем и отправиться на поиски. Но я сомневаюсь, что зрители что-то заметят. В крайнем случае им покажется, будто у них был обман зрения.

— Ты никогда еще не был столь точен, Норби, — заметил Фарго.

— Это мой новый талант, — с гордостью отозвался робот, — Контакт с другим устройством улучшил мою способность перемещаться во времени. Его сила перешла ко мне. Разумеется, это было порочное и опасное устройство, но зло и опасность не проникли в меня, поскольку я невероятно добродетелен.

— И скромен, — добавил Фарго.

— Это поможет тебе в перемещениях в обычном пространстве? — спросила Олбани.

Норби немного подумал:

— Нет, только во времени. Я могу перемещать всех вас в обычном пространстве, но в моем защитном поле есть место только для одного человека. Остальные не смогут дышать, пока не попадут в подходящую атмосферу.

— Но нам нужно переместиться одновременно в пространстве и во времени, не так ли? Будет ли это безопасно?

— Да, — ответил Джефф. — Главный Компьютер собирается усилить и расширить защитное поле Норби. Мы должны появиться одновременно, чтобы наше отсутствие на сцене осталось незамеченным.

— Тогда в путь, — сказал Фарго. — На Земле у меня много друзей, с которыми мне хотелось бы встретиться, хотя я буду тосковать по этому прекрасному миру.

— Прощайте, — печально промолвил Марсель Ослэр, — Друзья мои, после встречи с вами вся моя жизнь кажется сказкой. Я счастлив здесь, но ни на минуту не забуду о вас. И я сделаю себе маленького робота — такого же, как Норби.

— Не такого! — возразил Норби. — Другого такого нет и быть не может.

— Я тоже хочу попрощаться с вами, — сказал Ментор Диккенс. — Мы с Марселем изучаем французскую революцию, включая роман Гюго, любим произведения Чарльза Диккенса, в честь которого я назван. Я рад, что не стал тем Ментором, которого вы видели в ложном будущем. Мне нравится жить и работать вместе с биологическими существами.

— До свидания!

— До свидания!..

Возвращение на музейную сцену прошло гладко, если не считать, что все оказались на полу. Джефф, Фарго и Олбани держались за руки, а под мышкой у Джеффа блестел металлический бочонок.

Зрители расхохотались.

«Играем комедию!» — телепатически обратился Фарго к своим спутникам.

На его красивом лице играла дерзкая, беззаботная улыбка, совершенно не свойственная Людовику XVI. Олбани тоже улыбнулась и прижала ладонями вздувшийся подол своей пышной юбки, прежде чем зрители успели заметить, что она не носила панталон.

— Сир, — сказала она. — По-моему, это бриллиантовое ожерелье может вызвать беспорядки в нашем королевстве. Из-за него все переворачивается с ног на голову. Мне уже начинает казаться, что это нормальное состояние вещей и что Жак может даже показать нам, как его автомат танцует вверх ногами.

«Джефф, я не хочу этого делать!» — взмолился Норби.

«Лучше делай, как тебе сказано. Нужно отвлечь аудиторию от того, что произошло на самом деле».