Норби и пропавшая принцесса

— Я тоже должна признать, что не умею управлять «Челленджером». Принцесса случайно включила гипердвигатель; после этого нам оставалось только сидеть и ждать. Я такая же обманщица, как и вы, Эйнкан, и так же беспомощна.

Двое высоких иззианцев неожиданно обменялись рукопожатиями.

— Эйнкан, старый мошенник!

— Эрика, ловкая обманщица!

Они обнялись.

Глубокий бас Йоно стал похож на львиный рык.

— Пока вы обмениваетесь взаимными признаниями в любви, скользуны начинают приходить в себя. Я предлагаю всем петь снова, пока не вернется Норби.

— Подождите, — сказала Пера. — Я могу полететь на «Челленджер» и поискать в своем банке памяти информацию о том, как запустить двигатель. Если получится, я приведу корабль сюда, а если вы сообщите мне координаты Изза, то я попробую ввести их в навигационную систему корабля.

— Торопись, — сказал Фарго. — Возьми с собой один стручок и не забывай почаще вопить на охранников.

Джефф вышел из прожженной в ограде дыры и взял один из барабанчиков Фарго.

— Всем фальшивить! — крикнул он, выстукивая какой-то варварский ритм. — Побольше какофонии!

Когда «Челленджер» и «Многообещающий» наконец-то повисли над головами у людей и иззианцев, они совершенно охрипли. Олбани забралась на крышу клетки и помахала кораблям.

Иззианские роботы так покорно спустились с «Челленджера» на своих антигравах, словно получили распоряжение не от маленькой Перы, а от своего капитана. Сначала они перенесли иззианцев на их корабль, затем землян на «Многообещающий». И наконец, они доставили по одному стручку на каждый корабль.

Джефф лишь покачал головой при мысли о сильных иззианских роботах, снабженных антигравами, которые преспокойно сидели в корабле и не подумали прийти на помощь своим попавшим в беду хозяевам. Впрочем, эти роботы не были способны на большее. Им приказали ждать, и они ждали — либо до Судного дня, либо до получения нового приказа.

Джефф был рад, что Норби и Пера не похожи на них.

Поднявшись на корабль последним, он закрыл люк воздушного шлюза, но сначала бросил прощальный взгляд на место их заключения. Через прутья клетки он мог видеть безжизненные останки священного дерева Мелодии. Потом он уловил отблеск любимой медали адмирала, валявшейся в грязи у входа в клетку.

Но ведь медаль лежала у него в кармане! Ощупав карман, Джефф убедился, что она исчезла. Он зябко передернул плечами и решил оставить все как есть.

Норби сидел за приборной панелью «Многообещающего», разговаривая по интеркому с Перой на «Челленджере».

— Ты можешь настроить гипердвигатель так, чтобы доставить иззианцев домой, Пера?

— Думаю, да, Норби. У нас с тобой похожие таланты, хотя и не совсем одинаковые. Я не могу сама отправиться в гиперпространство, зато у тебя нет такого музыкального слуха, как у меня.

— У меня великолепный слух! — тут же взвился Норби.

— Да, разумеется, — дипломатично согласилась Пера.

Олбани, стоявшая в углу штурманской рубки рядом с барабанчиками, начала что-то тихо напевать. Фарго повернулся к ней.

— Пожалуйста, перестань! Я люблю тебя, но в данный момент я ненавижу музыку.

— А как насчет песенного конкурса федерации?

— Забудь об этом! Я не стану участвовать даже за миллион кредиток, свободных от налогообложения.

— Как приятно снова разговаривать в полный голос! — пророкотал Йоно. — В любом случае мы уже опоздали на песенный конкурс. Я предлагаю немедленно вернуться домой. У меня нет желания снова встречаться с иззианской королевой. Она напоминает мне мою старшую сестру; конечно, она не такая темнокожая и миловидная, но характер весьма похож.

— Как хочется домой, — тоскливо прошептала Олбани. — Мне нужен душ, немного нормальной еды и много-много тишины. Кроме того, отец, наверное, уже места себе не находит от беспокойства.

— А такого человека, как мэр Манхэттена, не следует расстраивать, — добавил Фарго. — С меня тоже достаточно Тиззы и иззианцев. Что толку в их награде? Если горы их золота подорвут экономику федерации, мне придется переехать из манхэттенской квартиры в комнатушку где-нибудь в Луна-Сити.

— Я тоже думаю, что нам пора домой, — согласился Норби.

— А что скажет наша героическая драконица? — поинтересовался Йоно.

— Я хочу продолжить изучение вашего языка и обычаев на Земле, — с серьезным видом ответила Заргл.

— Но я не согласен, — заявил Джефф. — Во-первых, взгляните сюда.

Он показал на предмет, лежавший у двери штурманской рубки, похожий на огромный серебристо-золотой стручок.

— Ты хочешь сказать, мы не можем взять его с собой и посадить? — спросила Олбани. — Священное дерево будет замечательно смотреться в Центральном парке.

— Но, может быть, там частично находится Оола, — возразил Джефф. — Ты хочешь видеть в парке мяукающее дерево? Я не могу оставить Оолу в таком положении.

— Кстати говоря, в этом стручке может находиться какая-то часть принцессы, а уж ее-то мы точно должны вернуть на Изз, — заметил Фарго. — Ты прав, Джефф. На кон поставлена наша честь!

Шляпа Норби поползла вверх, и он уставился на собравшихся всеми четырьмя глазами. Потом он решительно положил руки на приборную панель.