Норбит, или Туда и обратно

– Гитана сказала, что ты нам нужен, и пока ее слова подтверждаются. Если бы не ты, мы бы сейчас танцевали с трансерами.

– Гитана бы вас спасла.

Маргаритка покачала головой:

– Даже Гитане иногда нужно помогать. Раз она сказала, что ты необходим для баланса нашей группы, то так оно и есть. Я сама немного учила дзен ши, и я думаю, что она не ошиблась.

Бэйли разбудил громкий голос Гитаны, доносившийся из интеркома. Он безмятежно спал и видел сон о Беспокойном Покое.

– Пора вставать, – сказала она оживленно. – Через час у нас встреча с Майрой, так что приведи себя в надлежащий вид.

– Я вам точно не нужен, – ответил Бэйли.

– Да нет, нужен. Она попросила, чтобы ты тоже пришел.

– Но…

– Она знала твою прабабку.

– Но…

– Слушай, у нас мало времени. Жду тебя в холле через десять минут.

Сказав это, Гитана оставила его в покое, и сонный Бэйли покорно принялся собираться: побрызгал водой на лицо и влез в комбинезон. Выйдя в холл, он увидел, что все остальные уже там. «Пойдем за мной», – поторопила его Гитана.

Он пристроился в хвост процессии, оказавшись рядом с Гиро. Впереди шли Захария с Гитаной, а за ними парами шли остальные «сестры»: Маргаритка с Лавандой, Джаз с Лилией, Незабудка и Роза.

– Не знаю, что я здесь делаю, – пожаловался Бэйли вполголоса Гиро, Накануне он весь вечер просидел с Джаз в баре, немало выпил, теперь его голова раскалывалась от избытка вина и недостатка сна. Ему совершенно не хотелось бежать сломя голову к Майре. – Это все так неудобно. Мои все на Поясе с ума сойдут: где я? Что со мной? Ни записки не оставил, не предупредил… – Он сокрушенно покачал головой.

Гиро усмехнулся.

– Есть старая патафизическая поговорка: «Приключение – это всего лишь неприятность, которую правильно воспринимают». Приключение никогда не бывает удобным. С другой стороны, все под определенным углом можно рассматривать как приключение.

– Значит, все в мире неудобно? – проворчал Бэйли.

– Ах, да. Именно так! Жизнь – чертовски неудобная штука, но это и делает ее такой забавной, – Гиро был счастлив сказать это, хотя Бэйли не понимал, почему. – А вот мы и пришли.

Гитана открыла перед ними дверь с табличкой «Кабинет директора», и они вошли в роскошно обставленный холл. Вдоль изогнутой стены, которая повторяла форму внешней обшивки Станции, были установлены экраны внешнего обзора, каждый из которых показывал свой пейзаж. На одном из них огромные астероиды Мясорубки блестели в свете центральной звезды. На втором был виден вход в грузовой док и очередь кораблей в него. Еще на одном светились далекие звезды.

В центре комнаты парило изображение престарелой женщины, сидевшей в кресле-качалке. Было ощущение, что она чувствует себя как дома и не придает значения вращающимся астероидам и маневрам грузовых кораблей в районе порта. Она изучала группу, вошедшую в комнату.

Майра была похожа на всех остальных. Такое впечатление, что лица всех клонов были созданы под копирку. Только лицо Майры было эталоном, а всех остальных – копиями. В то же время Бэйли не мог сказать, что она была похожа на остальных как две капли воды. За то время, что он провел среди клонов, он привык замечать различия в их внешности – у Розы вокруг глаз при смехе разбегались тонкие лучики, у Захарии от постоянной нахмуренности на лбу были морщины, у Джаз был сломай нос и она постоянно беспечно ухмылялась. Хотя глаза у «сестер» были одинакового цвета, они смотрели на мир по-разному: Незабудка все изучала с беспристрастностью антрополога; Лилия – оценивающим взглядом торговца, осматривающего предмет сделки; Лаванда с отрешенностью астронома смотрела куда-то вдаль. Их лица были от рождения одинаковы, но жизнь наложила на каждое из них свой отпечаток.

Улыбка, которой встретила их Майра, была наполнена неистовым ликованием. Это было ликование хищника – волка, учуявшего дичь; касатки, нагоняющей тщетно пытающегося спастись тюленя. Ее глаза горели необузданной страстью, озаренные внутренним огнем. Ее морщинистое лицо пересекал шрам, оставшийся после дуэли на Марсе. Он начинался на лбу, оттуда шел к виску, лишь чудом не задевая правое ухо. (Бэйли вспомнил, что видел в музее стенд о дуэли молодой Майры на Марсе.)

– Ну, Захария, мне кажется, что ты принесла домой настоящее сокровище. – Майра пристально посмотрела на Захарию. – Очень плохо, что твоя дочь не захотела поделиться со мной этой информацией раньше, но я признательна тебе за то, что ты сообщила мне об этом сейчас.

Захария понурила голову, и Бэйли был поражен выражением ее лица. Захария выглядела одновременно и кающейся, и сердитой, как ребенок, которого отчитали родители.

– Фиалка всегда была своенравной, – проворчала она.

Бэйли невольно вздрогнул.

– Фиалка – дочь Захарии? – шепотом спросил он у Гиро.

Патафизик кивнул.

– Захария отправилась в исследовательскую экспедицию, но Майра настояла, чтобы Фиалка осталась на Станции. Она немного здесь побыла, повзрослела, пока мать путешествовала. Но как только представилась возможность, она сама отправилась на поиски приключений, – тихо ответил Гиро.