Норд, норд и немного вест

– Игру такую с машинкой, которая сама едет, а ты настоящим рулём управляешь!

– Ого! Надо же, до чего прогресс дошёл – и такое бывает?! Вёл ты себя хорошо, маму слушался… Думаю, Дед Мороз тебе пойдёт навстречу!

– Думаешь?

– Практически уверен!

(Слава выслал Маше деньги неделю назад: игра уже была куплена и спрятана).

Слава наскоро сбегал в душ (пока Маша варила яйца для оливье), потом они провели ревизию продуктов, сопоставили их наличие с меню и оказалось, что в наличии есть всё. Не откладывая на вечер, нарезали оливье и, не заправляя, чтоб салат не засопливел, убрали в холодильник. После усадили Петровича резать бутерброды, мазать их маслом и укрывать икрой (смотри, сказала Маша, чтоб красиво было, а то Дед Мороз подарка не принесёт) и отправились втроём к Мишиной маме.

Вилена Тимофеевна жила в Петроградском районе, в доме с чистой парадной, широкими лестничными пролётами в квартире из четырёх комнат, в одной из которых даже был камин. Приходу гостей она обрадовалась ужасно, свёрток с подарками от сына отложила, даже не взглянув, что в нём, и усадила всех пить чай, непременно с её булочками, она вот как знала, что они зайдут и булочки будут готовы буквально через пять минут.

В такой квартире (больше похожей на музей, если смотреть на неё детскими глазами) Егорка был впервые и ему было бы ужасно любопытно походить по комнатам и посмотреть повнимательнее. Наверняка же в этих бесконечных книжных полках от пола до потолка, загадочных шкафчиках, полочках с фарфоровыми статуэтками и в том вот массивном столе с зелёной лампой на нём, – столько всего интересного, что не пересмотришь за всю свою жизнь. От этого он ёрзал на стуле, невнимательно слушал взрослых и всё решал проблему – можно ли ему отправиться всё смотреть? А разрешения спросить стеснялся.

– Егорка, – наконец (как подумал, но не сказал вслух, за что себя потом похвалил Егорка) опомнилась Вилена Тимофеевна, – тебе, наверное, скучно с нами, да? Ты походи тут, посмотри, тут много всего интересного, не стесняйся – трогать и брать можно всё! Желательно, конечно, не бить и не рвать, но это ничего страшного, если случайно выйдет.

Егорка посмотрел на маму, та одобрительно кивнула и дальше, до их ухода, он не принимал участия в скучной взрослой беседе, а устроил себе настоящее приключение.

Мишина мама была очевидно рада гостям и скрывать этого даже не пыталась. Подробно расспросив, как там Миша, и посетовав на то, что никак она не доживёт, видимо, до того момента, когда он осчастливит её внуками и хоть какой-нибудь уже своей женой (да что вы, парировала она Машино робкое замечание, да какая там строгость с моей стороны, хоть бы уже и козу в дом привёл, я и то была бы рада, а уж если настоящую женщину!), искренне поздравляла Славу с Машей, что какие они молодцы и вот она прямо уверенна, что всё у них будет замечательно. И наказала непременно часто бывать у неё в гостях, вот пусть прямо Маша с Егоркой и сама заходит, пока эти оболтусы неизвестно чем там занимаются, вот прямо запросто берёт и заходит. Договорились, Маша? Нет, вот прямо запросто берите и заходите! Раньше у нас гостей знаете сколько тут бывало, пока Мишин папа был жив? О, тут такие вечера закатывали, что вы! Мишин папа был профессором, и известным в определённых кругах, но, только между нами, так и остался деревенским простачком, как и я, впрочем, и нам замечания даже делали, вы не поверите, но мы так любили, когда людей много в доме и помогать любили всем, и как счастливы от этого были! Боже, я как вспомню!

А потом как раз подоспели булочки, и они пили ароматный чай с сухофруктами (Мишин папа в Средней Азии одно время работал, так до сих пор оттуда шлют посылки и шлют) и маковыми булочками прямо из духовки. Спохватились, где Егорка и побежали его искать. А он, разложив на полу старинные карты, водил по ним деревянные кораблики и булочку принесли ему прямо сюда – прерывать своё занятие он отказался хоть ради булочек, хоть ради изюма и кураги.

– Ничего, ничего, я вам с собой дам! Ещё давайте по кружечке, а потом уже пойдёте, я понимаю, что вы торопитесь, ну чуть-чуть ещё, хорошо?

– А у вас один ребёнок? – спросила Маша.

Слава тихонько ткнул её ногой под столом, но не успел.

– Нет, Машенька, старший сын у нас ещё был, Константин, погиб в Афганистане, папа жив ещё был. Как он против был, чтоб Миша в военное училище шёл, вы бы знали! Только на морское и согласился, потому что точно на войну не попадёт. А потом оказалось, что Миша в подводники попал и, может, кто его знает, лучше бы на войну, но папа тогда уже умер и мне одной горевать пришлось. Смирилась как-то, что делать-то? Да, впрочем, давайте не будем об этом, праздник же, да. Мишеньке от меня сможете передать тут кое-что? Вот и славно.

Домой шли со свёртками сухофруктов и передачкой для Миши.

– А она милая у него, да?

– Что ты – золотая женщина вообще.