Норд, норд и немного вест

– А лучше бы мозг, – прокомментировал замполит.

– Это было грубо, Сергей Семёнович, – заметил командир.

– Да, товарищ командир, спасибо! Вот если бы не вы, то я бы сейчас с плачем убежал бы отсюда!

– А вы, товарищ командир, конспекты его по политической подготовки видели? – заступился сам за себя зам.

– Нет, конечно, что я, из ума выжил и мне посмотреть больше некуда?

– Ну а я-то видел!

– Ну тебе то по должности положено, вот и терпи.

– Самый отвратительный конспект!

– Позвольте, а как же мой? – уточнил Слава.

– Твой тоже, но у него отвратительнее!

– Ха-ха! И тут я тебя обскакал, неудачник! Вестовой, а зачем ты мне это поставил? Я вижу, что суп, но к чёрту суп! Неси котлет, да побольше! Славик, а что ты не ешь почти ничего?

– Да что-то нет аппетита.

– К доктору сходи, что за подводник без аппетита! От отсутствия аппетита до потери любви к родине – один шаг! Скажите, Сергей Семёнович?

– А мне почём знать?

– Ну кто у нас главный специалист по любви к родине?

– Пожалуй, особист. Я больше за любовь к партии отвечаю.

– А что, вот мне всегда интересно было спросить, да я всё стеснялся, важнее: любовь к родине или любовь к партии?

– Михаил, я смотрю тебе совсем делать нечего?

– Нет, ну я пока обстановка располагает, тащ командир! Не отрываясь, так сказать, от исполнения долга!

– Ну на берега-то смотри. Вячеслав, с командиром кормовой швартовой команды, приготовьтесь к выходу наверх, там лючок какой-то хлопает, подозреваю, что над твоим отсеком. Командующий приказал задраить. На страховку… кого бы вам поставить…

– А давайте я, товарищ командир!

– Давайте Сергей Семёнович, давайте.

После всплытия, командир долго маневрировал, пытаясь встать на волну и занять более выигрышное положение от ветра. Лодку бросало, как щепку, и здесь, наверху, она была практически беспомощна перед стихией. Командующий, вступивший в командование кораблём, ушёл на обед, поручив командиру доложить ему, по окончании манёвров, об исполнении его приказания.

– И не возитесь там, не рассусоливайте – минут двадцать и погружение!

– Так, – инструктировал командир Славу, командира кормовой швартовой команды Сашу (лейтенант, но не за горами уже и старлей) и замполита, – ваша задача проста: выйти, задраить лючок и быстро назад. Если там какие сложности, бросайте всё на хуй и сразу назад, ясно? Постоянно находиться на страховке – это понятно? Сергей Семёнович, теперь ты. Тебя прикуют у рубки цепью, страховочный привяжут, но вылет у него большой, если что – держи в руках и не бросай, это ясно? Слабину выбирай всё время, в натяг держи. Всё время в натяг, запомни! Рукавицы где твои? Какие, в жопу, перчатки, Эй! Дайте кто-нибудь политруку варежки!

Кормовая швартовая команда в полном составе толпилась в ограждении рубки.

Слава, Саша и замполит в валенках, ватных штанах, тулупах, шапках-ушанках (май в Баренцевом море – та ещё весна) и спасательных жилетах вышли на исходную. Приковав замполита цепью (подёргав его, для проверки надёжности), уже вдвоём двинулись в корму.

Командир на мостике следил за волной. Закурил, сигарету немедленно затушило дождём, но он этого не заметил и продолжал что-то там в себя втягивать.

Слава с Сашей дошли до лючка, когда командир увидел ту волну – то ли девятой она была, то ли двенадцатой, но огромная, выше лодки, она нарастала с носа.

– Назад! Назад бегом! – заорал командир, но было поздно.

Зам тоже заметил волну и, согнувшись, сильнее вцепился руками в страховочный.

– Назад, назад! – заорал и он и начал тянуть страховочный на себя.

Слава и Саша услышали, почувствовали и обернулись, но было поздно – волна слизала их с корпуса, как мармеладки с ладошки. Страховочный резко дёрнулся в руках зама и медленно пополз сквозь сжатые ладони. От удара волной и рывка цепи в спине его что-то хрустнуло, но боли не было, либо была, но он её не чувствовал.

Швартовая команда ринулась из ограждения наружу.

– Куда! Куда, блядь! – орал командир. – Все на страховку!

У выхода из рубки немного замешкались, – передние вроде как командирского окрика испугались, а задние принялись их расталкивать и выпихивать наружу. Зама было не видно, где-то сбоку, снаружи он орал: «Бля-а-а-а! Сука-а-аа-! Скорее! Скорее! Су-у-у-ука-а-а-а!». И крик этот, без отчаяния, но хлёсткий, на грани срыва в фальцет, вырвал их наружу быстрее пинков и тычков.

Трое выскочили без страховки и побежали на корму со спасательными кругами, двое подскочили к заму перехватить конец, но в этот момент он с глухим мокрым звуком лопнул, и зам упал на спину. Если бы не цепь, свалился бы за борт.

Спасательные круги почти попали в цель, и до одного из них Слава почти дотронулся, но лопнувший конец инерцией откинул его назад, а там подхватила уходящая волна и через несколько минут его уже не было видно.