Нордическая мифология

То, что языческие религиозные обряды постепенно стали основанием для христианских суеверий, станет ясно из нижеследующего. В язычестве римлян и германцев было принято обносить символ божества вокруг полей, чтобы сделать их плодородными. В более позднее время с такой же целью поля обносили изображением святого или его символом[450]. Так в Альбтале в соответствии с народным верованием поля обносили посохом св. Магнуса, чтобы изгнать с них полевых мышей. В области Фрайбурга тот же самый посох использовался для уничтожения гусениц[451].

Из упомянутых ранее божеств, похоже, только один Водан уцелел на севере Германии. Из приведенного ниже описания обрядов следует, что его считали богом, в чьей власти было созревание полевых плодов.

В Мекленбурге прежде существовал обычай, заканчивая уборку ржи, оставлять в конце всякого поля узкую полоску несжатого злака; жнецы сплетали колосья вместе и обрызгивали их. Потом они обходили сноп вокруг, снимали шляпы, поднимали косы и трижды призывали Водана следующими стихами:

Wode, hale dynem rosse nu voder, Воде, бери зерно для твоего коня,
nu distel unde dorn, ныне колючки и терн,
thom andren jahr beter korn! а на следующий год будет лучше зерно!

Итак, оставленный сноп для коня бога являлся простой жертвой подателю урожая. В имениях знатных и зажиточных было принято после уборки ржи раздавать Водель-пиво. По средам — в день Водана — люди не выходили работать на льяное поле и не сеяли льна, чтобы конь бога, который часто проезжает по полям, не затоптал его[452].

С данным обычаем можно сопоставить принятый в Марке. По соседству с прежде существовавшим монастырем Диездорф, во время уборки ржи на каждом поле оставляли стоящим сноп, который назывался Vergodendeel’s Struus. Когда жатва заканчивалась, люди в праздничных нарядах выходили с музыкой на поле, перевязывали этот сноп пестрой лентой, перепрыгивали через него и плясали. Наконец, главный среди жнецов срезал этот пук своей косой и бросал к прочим снопам. Таким образом, обходили все поля и возвращались в деревню, распевая: «Nun danket alle Gott» (нем. «Ныне славится всякий Бог»), а потом шли от фермы к ферме, около каждой повторяя жатвенные строки. Праздник урожая носит имя Vergodendeel, что, как утверждают, означает отдых после тяжелой жатвы, и его следует встречать вместе с жителями соседних деревень. Из нескольких жатвенных песен мы выбрали следующую:

Ich sage einen ärndtekranz, Я видел жатвенную гирлянду,
es ist aber ein Vergutentheils но это гирлянда V’ergutentheil'я.
kranz.
Dieser kranz ist nicht von Гирлянда эта не из репья
disteln und dornen, и терна,
sondern von reinem auserleseно из чистой отборной озимой
nem winterkorne, пшеницы,
es sind auch viele ähren darin; в ней так много колосьев;
so mannich ahr, столько колосьев,
so mannich gut jahr, сколько добрых лет,
so mannich korn столько зерен,
so mannich wispeln auf den сколько виспелей[453]
wirth seinen börn (boden)»[454]

в амбаре хозяина.

Поскольку сходство между обрядами здесь и в Мекленбурге очевидно, «Vergodendeels struus» можно без всяких колебаний истолковать как Fro Goden deels struus, то есть как strauss, клок, который Fro (Господь) Воден получает как свою долю[455]. Посему аналогичный праздник, справляемый в Нижней Саксонии, на котором поминают Fru Gaue, может относиться к Водану. Когда жнецы косят рожь, они оставляют стоять несколько соломин, переплетают их цветами, а после завершения трудов собираются вокруг стоящего пучка, берутся за колосья и кричат:

Fru Gaue, haltet ju fauer, Фру Гауэ, бери свое зерно
düt jar up den wagen, этого года на повозку

,dat andar jar up der kare. следующего года на телегу.

Не вызовет особого удивления то, что за неопределенностью позднего народного предания это обращение[456] впоследствии было переадресовано божеству женского рода.

Имена прочих богов изгладились из памяти людей. Быть может, слабые следы прежнего поклонения Донару (Тору) еще сохранялись в обрядах, так в Мекленбурге сельские жители считали, что в день Тора, вторник, нельзя производить ряд работ, например собирать хмель и др.[457]