Нордическая мифология

Сатана кладет на место похищенных настоящих детей зубастых уродцев, а настоящих может мучить. Он часто уносит с собой в воду молодых девственницу имеет с ними любовную связь и удерживает их у пока у них не рождается ребенок; затем он подбрасывает своих детей в колыбели людям, забирая их собственных детей. Но такие подмененные дети, как говорят, живут не больше восемнадцати — двадцати лет.

В 1541 году д-р Лютер упомянул этот предмет за столом, добавив, что он говорил принцу Анхальта, что таких подмененных детей следует топить. Его спросили — почему он дает такой совет? Лютер ответил, что по его твердому убеждению эти подброшейные дети представляют собой только куски плоти, massa carnis, поскольку в них нет души. Таких дьявол может делать очень легко, столь же легко, как он способен уничтожить человека, который имеет тело, разум и душу, когда им полностью овладевает, так что человек становится глухим, слепым и тупым. Таким образом, подменыши имеют дьявола вместо души.

Восемь лет назад подобный ребенок обнаружился в Дессау, и его я, доктор Мартин Аютер, не только видел, но и трогал. Ему было двенадцать лет, и у него имелись все органы чувств, так что люди думали, что это нормальный ребенок. Но это мало что значило, поскольку он был способен только есть, причем за четверых крестьян, а когда кто-то прикасался к его еде, то кричал. Когда что-то в доме шло плохо или в доме был какой-то ущерб, он смеялся и чувствовал себя счастливым, но если все было в порядке, он кричал. В связи с этим я сказал притру Ангальта: «Если бы я был здесь принцем или правителем, я бы бросил подобного ребенка в воду, в реку Молдау, что течет через Дессау. Иначе есть риск, что произойдет убийство. Но электор Саксонии, который тогда находился в Дессау, и принц Ангальта не последовали моему совету. Тогда я сказал: «Они должны сказать, чтобы в церкви непрестанно читали Pater noster[530], дабы дьявол убрался от них прочь». Это ежедневно стали делать в Дессау, и подброшенный ребенок, о котором шла речь, помер через два года. См. Dobeneck, I, р. 168.

Места, где, как предполагалось, все еще обитали подобные существа, продолжали считаться священными. Ни один суеверный крестьянин, заботящийся о своем здоровье и своей собственности, не осмеливался подняться на холм, принадлежавший ваетту, буртри или тунбеде и служивший таким образом пристанищем невидимому народцу. С другой стороны, подземные жители свободно могли являться к крестьянам, и чтобы гости не разгневались и не лишили дом удачи, крестьяне ждали их в кануны религиозных праздников с пирогами, сладкой овсяной кашей и другими подношениями[531].