Нордическая мифология

Случилось однажды, что сокол Сигурда улетел и сел на окно высокой башни. Явившись туда за ним, Сигурд обнаружил занятую работой Брюнхильд. Тут он впал в задумчивость и спросил у Алсвита, сына Хеймира, что за красавица вышивает его подвиги. Алсвит ответил ему, что это Брюнхильд, дочь Будли; на это Сигурд заметил, что всего несколько дней назад понял, что она — самая прекрасная женщина в мире, и выразил решительное желание посетить ее, хотя Алсвит сообщил ему, что она не выйдет замуж, ибо все мысли ее поглощены войной[157].

Брюнхильд приняла Сигурда с великой пышностью и дружелюбием. Когда она подала ему золотую чашу с вином, он схватил ее за руку, поставил рядом с собой, обнял за щею и поцеловал, сказав: «Я не знаю женщины прекраснее, чем ты». Та ответила: «Неразумно отдавать свое счастье в руки женщины: они слишком часто нарушают собственные обеты». «Придет счастливый день, — пообещал Сигурд, — и мы насладимся друг другом». Брюнхильд ответила, что судьба сулит им иное, ибо она богатырка. Сигурд ответил: «Лучше нам жить вместе. Боль, которую я испытываю ныне, острей острого оружия». Брюнхильд сказала: «Я отправляюсь на поле брани, а ты женишься на Гудрун, дочери конунга Гьюки». «Никакая княжеская дочка, — ответил Сигурд, — не соблазнит меня, и сердце мое не изменчиво. Клянусь богами, что моей женой будешь ты, а не другая дева». Брюнхильд согласилась и обещала ему то же самое. Сигурд распрощался с ней, подарил ей кольцо Андвари, повторил клятву и отправился к своим людям.

Жил некий конунг по имени Гьюки к югу от Рейна. У него было три сына — Гуннар, Хёгни и Гутторм. Дочь его Гудрун была самой прекрасной среди дев. Матерью ее была известная колдунья по имени Гримхильд. Гуд рун приснилось, что на руку ее слетел прекрасный сокол; она призадумалась, и ей сказали, что сон обещает сватовство сына конунга. Гудрун отправилась к мудрой Брюнхильд, сестре злого конунга Атли, чтобы услышать ее толкование. Гудрун, однако, осталась молчаливой и только спросила имена могущественнейших королей и их подвиги. Брюнхильд назвала Хаки и Хагбарда, однако Гудрун сказала, что они не сумели отомстить за собственную сестру, увезенную Сигаром. Потом Гудрун назвала своих братьев, но Брюнхильд ответила, что они еще не проявили себя; но истинным цветом среди героев является Сигурд Погубитель Фафнира. Тогда Гудрун рассказала ей, что видела во сне прекрасного оленя, за которым охотились многие, но поймала только она, и что Брюнхильд убила его около ее ног. Тогда Брюнхильд рассказала Гудрун всю ее будущую судьбу, и Гудрун возвратилась в палаты Гьюки.

Вскоре после того приехал Сигурд верхом на Грани вместе со своим сокровищем. Гримхильд ощутила такую привязанность к нему, что пожелала выдать за него свою дочь; и потому напоила его зачарованным зельем, заставившим Сигурда забыть Брюнхильд, побрататься с Гуннаром и Хёгни и жениться на Гудрун[158].

Когда Сигурд и сыновья Гьюки отъехали в далекие края и сотворили множество великих подвигов, Гримхильд уговорила своего сына Гуннара посвататься к Брюнхильд, дочери Будли, которая по-прежнему жила вместе с Хеймиром в Хлиндале. Ее девичьи покои окружало кольцо огня, и она дала обет выйти замуж только за того, кто проедет сквозь пламя. Князья приехали к нему, однако Гуннар не сумел заставить своего коня проехать сквозь огонь. Они с Сигурдом обменялись обличьями, и последний на Грани перескочил огонь и объяснился в любви к Брюнхильд за Гуннара, сына Гьюки. Брюнхильд против своей воли вынуждена была вступить с ним в брак. Три ночи они спали в одной постели, но Сигурд положил между ними свой меч Грам[159]. Он снял кольцо Андвари с ее руки, дав взамен одно из находившихся в сокровище Фафнира. После этого Сигурд вернулся к своим товарищам и вновь принял свой подлинный облик.

Брюнхильд поведала своему опекуну Хеймиру о том, как Гуннар проехал сквозь огонь и вступил с ней в брак, и насколько уверена она в том, что один лишь Сигурд, которому она поклялась в вечной верности, способен был осуществить такое деяние. Поручив тогда Аслауг, ее дочь от Сигурда, попечению Хеймира, она возвратилась к своему отцу Будли, и свадьба ее с Гуннаром растянулась на много дней. Лишь тогда вспомнил Сигурд клятвы, принесенные им Брюнхильд, но не стал подавать вида.