Нордические олимпийцы

В Европе передачи должны были вестись в Англии, Испании и Германии. Германия находилась, наверное, в самом невыгодном положении. Бой должен был начаться в 3 часа ночи по берлинскому времени. Но это не помешало ретранслировать репортаж на множество крупных городов: Берлин, Бреслау, Гамбург, Кёльн, Кенигсберг, Лейпциг, Франкфурт, Штутгарт, Саарбрюккен. Всего же у «народных приемников», которыми жителей Германии за годы правления снабдили национал-социалисты, собралось около 30 миллионов немцев. В Кляйн-Люкове, городке, где родился Макс Шмелинг, несмотря на все административные запреты и правила, трактиры не закрывались на ночь. Среди слушателей был и Гитлер, который провел радио к себе в купейный вагон, а потому мог следить за боем по пути из Берлина в Мюнхен.

Как уже говорилось выше, супруга Макса Шмелинга Анни Ондра осталась в Германии. Ей была оказана неслыханная «милость». На прослушивание репортажа к себе в квартиру ее пригласили Йозеф и Магда Геббельсы. С того момента как Шмелинг отбыл в США, чтобы уже там готовиться к поединку, Анни по меньшей мере четыре раза встречалась с министром пропаганды. Геббельс как-то записал в своем дневнике: «Мы с ней беседовали и смеялись. Она восхитительно наивна». Когда Агаш Ондра должна была слушать репортаж в квартире Геббельсов, то это событие должен был запечатлеть специально приглашенный фотограф. Перед началом боя германское радио решило устроить так называемую ночь боксеров. Несколько часов кряду читались спортивные стихотворения, ставилась музыка из фильмов, где играла Агаш Ондра, не раз звучала песня «Сердце боксера» в исполнении самого Макса Шмелинга (эта песня прозвучала в фильме с его участием «Любовь на ринге»). Каждые полчаса следовало объявление: «Сегодня ночью мы станем свидетелями боя между Луисом и Шмелингом, который произойдет на стадионе «Янки». Каждый немец обязан бодрствовать в эту ночь, чтобы поддержать Макса, который за океаном в поединке против негра пытается продемонстрировать превосходство белой расы». Но большинство германских любителей бокса предпочитали не слушать предваряющую репортаж программу, они просто ложились спать, намереваясь проснуться к началу боя по звонку будильника. Поскольку было жаркое лето, то большинство окон в домах было открыто настежь. Позже немецкие газеты сообщали о «симфонии звонящих будильников», так как улицы многих городов просто утонули в звоне.

Но вернемся в Нью-Йорк. После обязательных приготовлений и объявлений, сделанных рефери Артуром Донованом, в 22 часа 6 минут над стадионом «Янки» прозвучал звук гонга. Начался «поединок века». В первом раунде казалось, что удача была на стороне Луиса, он смог провести серию длинных ударов, один из которых все-таки достиг своей цели. Глаз Шмелинга стал заплывать, наливаясь багрово-синим цветом. Однако, как и предвидел Шмелинг, Луис плохо держал оборону от короткого удара правой рукой в голову. Впервые американские зрители увидели, что Луис не поверг своего противника на пол в самом начале боя. Многим не верилось, что Шмелинг мог быть равносильным противником. В первом же раунде Луис, который и до этого изрядно нервничал, вошел в бешеный клинч, но не смог пробить оборону Шмелинга. Позже журнал «Ринг» в поиске оправданий сообщит, что Луису надо было выждать год после того, как он сочетался браком. Но если принимать в расчет, что Луис женился не накануне боя, а за десять месяцев до этого, то подобного рода советы выглядят по меньшей мере нелепо. На самом деле впервые за последние 14 поединков Луис встретил боксера не только равного по силам, но и превосходящего его в технике боя. Ситуация стала меняться уже во втором раунде. Шмелинг в полной мере воспользовался слабостью обороны Луиса. Короткий удар правой попал в подбородок. Луис на секунду замер, словно не веря, что он пропустил удар. Нельзя сказать, что в последующих раундах преимущество было исключительно за Шмелингом, он пропустил еще несколько ударов: глаз и вовсе заплыл, а кроме этого ему иногда приходилось сплевывать кровью. Но в 4-м раунде Луис пропустил еще один удар, и это стало началом конца. Луис пошатнулся и упал. Артур Донован стал вести отсчет до десяти.