Норки!

на все их хитроумные приспособления и оружие, не хватает инстинкта убийц, по крайней мере тогда, когда они выясняют отношения друг с другом? Нет, определенно, кровопролития не будет», — решил он, с презрением поглядывая на людей, которые сшибались друг с другом грудью, точь-в-точь как молоденькие петушки по весне.

Потом Филин услышал первое далекое «уя-я-я-у» и поглядел на шоссе, где появилась белая грохоталка с синим огнем на верхушке. Со скрежетом притормозив у поворота, она свернула на Горбатый мостик и, подпрыгивая и переваливаясь на кочках, поехала по Долгому полю, пока не застряла на болотистом участке. Из нее выскочили несколько человек в одинаковых шкурах, которые быстро побежали к лесу, а на шоссе появилось еще несколько завывающих грохоталок.

Филин понял, что на этом все и закончится и, не переставая радоваться спасению Фредди и успеху его замысла, повернул к дому. Глава 66

ДОЛГИЙ ПУТЬ ДОМОЙ

Лесным жителям совсем не хотелось наблюдать вблизи операцию по зачистке Плато, из-за которой лес до самого вечера буквально кишел людьми. Пусть они были их спасителями, но старое правило *Держись от людей подальше!» возобладало, и каждый старался забиться поглубже в нору, в дупло или под листок, пока люди прочесывали лес, разыскивая разбежавшихся собак и лошадей. К щелкунам и охотникам в красных пиджаках присоединилось столько народу, что к вечеру по лесу пронесся невероятный слух, будто рабочие снова вернулись. На шоссе скопилось невиданное количество грохоталок — даже больше, чем в дни, когда звезда Альфонса еще не закатилась.

Когда люди принялись методично и безжалостно уничтожать Плато, лесные жители содрогнулись от ужаса. Для начала люди разрыли и обрушили все норы и подземные галереи, а потом, запустив свои жужжал-ки, повалили Кривой бук и распилили на части упавший в реку ясень. Самые большие куски стволов они столкнули в воду, чтобы выловить их ниже по течению и погрузить на грохоталки, а верхушку, ветки и остатки растоптанного лошадьми чучела кролика сложили в кучу в центре Плато.

Но настоящий кошмар начался потом. Люди прикатили на Плато новую машину, какой лесные жители не видели никогда. Пока одни медленно толкали ее между деревьями вверх по склону, другие полили Плато какой-то едко пахнущей жидкостью. Установив свою машину на краю Плато, люди немного повозились с ней и вдруг отпрянули, когда она внезапно фыркнула и ожила. Из пасти ее с грозным ревом вырвался длинный алый язык огня, и люди кинулись к деревьям, словно машина напугала и их. Только один человек, который управлял этой страшной штукой, остался. Сначала он направил язык пламени вверх и только потом опустил его к земле, полосуя траву короткими сердитыми ударами. В следующее мгновение с поверхности Плато рванулся в небо огромный красно-черный огненный шар, который, казалось, жил своей собственной жизнью. Мгновенно вспыхнула трава и рассыпались горячими искрами оставшиеся от деревьев ветки, жадные ручейки желтого пламени разбежались во все стороны, воспламеняя разлитую по земле жидкость, и остановились, только достигнув края Плато. Длинный огненный язык из машины продолжал хлестать по выжженной земле, и листья на деревьях сначала затрепетали от жара, потом съежились и почернели, почти мгновенно обратившись в хрустящий пепел.

Люди бросились затаптывать задымившуюся по периметру Плато траву. Между тем свирепый рев огненного урагана стал еще громче, и куча ветвей в центре, уже давно превратившаяся в гигантский костер, отозвалась громким шипением, треском и щелчками сгорающих в нем листьев и сучков. Желтое пламя приплясывало на почерневших костях Кривого бука и поднималось все выше вместе с густым серым дымом, которого становилось все больше, пока само солнце не померкло, застланное его плотной пеленой. Четкие силуэты людей превратились в размытые уродливые тени, едва видимые в этих неестественных сумерках; эти тени носились среди серых туч и размахивали неправдоподобно длинными руками-крыльями, крича от восторга и подбадривая друг друга. Прошло еще немного времени, и из серых дымовых туч посыпались на лес хрустящий теплый пепел и клочья жирной черной сажи, покрывавшие землю тонким слоем и повисавшие на листьях и траве, и даже на темной поверхности речной заводи образовалась нечистая серая пленка. Тем временем дым от пожарища поднимался все выше, и область, захваченная этими странными осадками, становилась все шире, так что очень скоро во всем лесу не осталось ни одного уголка, где не пахло бы гарью и где на зелени листвы не лежали бы пепел и зола этого погребального костра.

Когда огонь догорел, люди начали расходиться. Они возвращались через лес маленькими группами, по два-три человека в каждой, несли на плечах своих тяжелые инструменты и сдержанно переговаривались и кивали, как будто поздравляя друг друга с удачно выполненной работой. В том, как они уходили, было что-то бесповоротное, окончательное, и лесные жители быстро это поняли. Выползая из своих потайных мест, норок и убежищ, они переглядывались и шептали с облегчением:

— Ушли! Они ушли!