Норковая Шуба

– Хотел с вами посоветоваться, – он говорил серьезным деловым тоном. – Что вы думаете по поводу памперсов?

О! Памперсы! Это была горячая тема, тут всегда было о чем поспорить. Вася покупал своему говнюку самые дорогие английские памперсы. Кто-то из наших услышал цену и подпрыгнул на стуле: зачем? И Вася долго и усердно объяснял особенности мужской мочеполовой системы.

Во время этих разговоров он несколько раз прерывался, чтобы ответить на звонки из своего офиса. «Еду, еду», – говорил он, кивая в декольте нашей любимой секретарши, но с дивана не двигался.

– Молоко! – он вспоминал. – Что-то как-то меня это все беспокоит…

Вася беспокоился, что у его жены, у легендарной Люси Натыкач, молока недостаточно, и спрашивал знающих людей, чем лучше побаловать кормящую женщину. Сам он любил красную икру и венские торты, поэтому логично предположил, что и для кормящей женщины ничего лучше не придумаешь.

– Вася, – махала ручкой наша любимая секретарша, – как ты балуешь свою жену… Я ей завидую!

Моя прекрасная собака зевала на всю на эту свистопляску, через час после кофея пес вставал и покидал собрание. Он сам открывал себе дверь: нажимал лапой ручку и толкал головой. Шерсть и пыль разлетались от его туши, Вася брезгливо стряхивал со штанины случайные ворсинки и оставался как приклеенный на нашем диване. А меня терзали подозренья, особенно венский торт.

Каждую пятницу Вася заезжал за тортиком в модный гастроном поблизости от нашего района. С задумчивым мечтательным видом он кидал в корзинку пачку английских памперсов, коробку австрийского шоколада и ставил венский торт. Я катила свою телегу в соседнем ряду стеллажей, но Вася меня не замечал. Тогда я сразу и подумала: все ясно – конфетки.

Разумеется, моя подозрительность перешла все разумные границы. Мужчина любит сладкое – да разве это преступленье? С помощью этого торта Вася всего лишь снимал свой стресс, недостаток внимания, который возник с появлением ребенка, завтракал, в конце концов… В этом не было ничего странного, я знала множество приличных мужчин, которые ели мороженое после пива – и ничего! Никто из них не совершал никаких экономических преступлений, но в те времена моя паранойя зашла так далеко, что даже в конфетах я обнаружила нехорошие тенденции.

Здесь я пошла от обратного: вспомнила всех знакомых эгоистов, и оказалось, что все они обожали шоколад. Они знали в нем толк и абы из какой коробочки не уплетали, а всегда подсаживались к той, что повкуснее, и как бы не замечая, почти автоматически, тягали конфетки одну за другой. А когда оставалась последняя, мои знакомые эгоисты как будто удивлялись: «Ой! Я все съел… Надо же! Увлекся», – приблизительно так все они говорили и подбирали последний трюфелек. Увы, я дошла даже до такой мелочности! Я вспомнила каждого эгоиста и каждую конфетку, которую они увели у меня из-под носа. Мне не стоило труда себя убедить: мужчина и сладости – отнюдь не самое невинное сочетание.

Да, я была не совсем права! Я выглядела некрасиво. Мои глаза смотрели не туда, куда нужно. Мои уши слушали не то, что достойно слушать. Меня оправдывало только одно: мой язык был на замочке, и своими мерзкими подозреньями я никогда ни с кем не делилась. В этом меня и обвинила разгневанная Люся Натыкач.

– Спасибо вам огромное! – она мне позвонила. – А я-то думала, что мы друзья!

– Что случилось? – я, правда, не знала.

– Какую свинью вы мне подложили!

– Какую?

– А ты не знаешь! – она взвизгнула по старой традиции. – Ваша любимая секретарша работает у Васи! Вот и верь после этого людям…

Да, вероятно, из-за этой секретарши я и стала такой противной и подозрительной. Мне сразу показалось, что эта милая девушка со звездными амбициями и скромными способностями залетела в наш грубый колхозный бизнес не для того, чтобы принимать звонки от фермеров.

В конце лета наша любимая секретарша написала заявление об уходе и, соответственно, ушла. «В Париж, – она сказала, – на кастинг». Поэтому все удивились так же, как и Люся Натыкач, когда она появилась в офисе у Васи.

Обнаружилось это случайно. Люся положила младенца в детскую сумку, швырнула на заднее сиденье и прикатила с инспекцией в свой собственный офис. Как только она увидела зеленые линзы, красные ногти и платье медсестры, к ней сразу вернулась деловая хватка.

– Не-е-ет, нет, нет, – она погрозила мужу пальцем. – Такой вариант меня не устраивает.

Люся протопала в свой прежний кабинет, уселась в директорское кресло и вызвала новую сотрудницу на собеседование.

– Так, красавица моя… – сказала ей Люся, – собирай свою косметичку, и чтобы через пять минут тебя здесь не было.

Вася за новую сотрудницу не заступался, с женой не спорил, приказ об увольнении подписал. Это было очень подозрительно, но я старалась об этом не думать. Да, на моей памяти мальчики, которые уступали своих солдатиков без боя, отнюдь не спешили сдаваться…