Читаем Нормальные герои всегда идут в расход (СИ) полностью

- У тебя - все? Все сказал? Душу отвел?..

- Аа. Да. Спасибо, - царски кивнул упитый в зюзю блондин.

- Спасибо, значит… Выговорился?

- Угу, - закивал довольный жизнью Драко. Я сложил руки на груди.

- Молодец. Я выслушал. А теперь вали нафиг. В смысле, к маме.

- Аэ?! - выдал интеллектуальный протест Малфоиш. Прекрасная сцена. Почти немая. Да по нему подмостки Древней Италии плачут…

- Домой, Драко. В люлю! - уточнил я и отключился. Малфой там еще что-то лепетал…

Я потер лицо ладонью и выдохнул: если вам нужна паника в стане врага - пустите туда одного конкретного Малфоя. Среднего. Одним своим присутствием он обеспечит вражеской армии заворот мозгов, кишок и прочего ливера… И уйдет с оскорбленным видом (как так, его тонкую натуру не поняли?), но гордо поднятой головой.

***

Письма, письма, письма… Устав отбиваться от желающих выяснить отношения Малфоев (шесть или семь посланий мне одна Нарцисса прислала) и Лавгуд, в сердцах поставил антисовиные чары. Нахрен. Дети в курсе - остальной мир меня не колышет. Остыну, тогда и разберемся.

Луна повторно попыталась объясниться лично. Я даже выслушал ее лепет. Минуты две. А потом выставил. Первая же фраза, что она хотела для меня только блага, свела на нет все желание общаться. Луна-Луна. Ты же знаешь меня хер знает сколько лет… Что ж ты так…

Да, у нас с Лавгуд очень странная дружба. Была.

И как мужчина - я чрезвычайно щепетилен в вопросах предательства. Тем более от женщины, которой я безусловно доверяю. Нет, не потому что мне в душе больно и тоскливо - на такую херню аврор Поттер давно научился не обращать внимания… Тут, скорее, чисто мужской заворот: как так?! Да как вообще такое могло случиться?!

Дело в том, что я привык к ней. К ее бесцеремонному присутствию в своей жизни. Ночным побудкам, совместному кофе, оплате астрономических штрафов за правонарушения, счетам по почте за номера класса «люкс» в азиатских гостиницах, открыткам со всех концов земли, щедро политых духами… Привык настолько, что уже в какой-то мере считал Лавгуд своей собственностью. И именно поэтому удар по гордости оказался столь болезненным.

Блэки все собственники. Гарри Поттер, мальчик-выросший-в-чулане - патологический собственник. Я привык к Луне так же, как когда-то привык к своей палочке. Я не мыслил, что она вообще могла выкинуть подобную штуку…

У вас галстук по утрам сопротивляться не пробовал, когда вы его завязываете? А ноги - ваши собственные родные ноги - не пробовали заупрямиться и не идти куда вам надо?.. Вот и у меня с Луной так: она - мои уши, ноги, руки… Подруга, любовница, друг и младшая сестра в одном лице. Это не любовь. Это было просто доверие.

Как мне теперь быть?!

Я понимаю, что мои обиды - смешные и детские, но… В свое время Гарри Поттера слишком часто кормили этим абстрактным всеобщим благом с лимонным привкусом. И вот, когда он - то есть я - вырос, то закономерно обрел чудовищную аллергию… Благо не может быть всеобщим. Оно у каждого свое. Личное. Трепетно хранимое. Что хорошо для одного - хреново для сотни, и наоборот.

Именно поэтому, наверное, меня так задело участие во всей закулисной постановке Лавгуд. Уж она-то должна была понимать, чем все закончится и как именно я отреагирую. После ухода из аврората мне рекомендовалось не то что не отсвечивать, но и банально завязать глаза самой плотной тканью. Не видеть и не слышать всего, что происходит в родной Англии. Чревато, знаете ли… Обеты - они ведь моральных страданий носителя и его последующих униженных оправданий не понимают - а вспышки ненависти у меня неконтролируемые. Так что чем меньше вижу и слышу раздражителей - тем крепче сплю.

Именно поэтому Лавгуд была отправлена в дальнее пешее путешествие с выданным в нагрузку Мьельниром. Чтоб у нее не возникало лишних поводов в очередной раз сюда законно явиться. Поймал себя на том, что не хочу делать Лавгуд больно… Криво усмехаясь, встал на пороге гостиной со шкатулкой в руках.

- В итоге, благодаря проведенной Малфоем с компанией операции в министерстве, Мьельнир я закончил ГОРАЗДО раньше, чем планировал. Просто времени для работы стало больше. - Луна скептично подняла бровки. Я неприятно улыбнулся. Да кому я вру? Пахал двадцать часов в сутки - вот итог.

Бывшая подруга кивнула. Принимая такое объяснение. Я продолжил.

- C утра перепроверил прочность плетений на артефакте. Результат… удовлетворил. Чары полностью стабильны. - А то, что маленькой местью Луне будет повышенная прожорливость Мьельнира - так при ковке оно само получилось… но я об этом предупреждать не собираюсь… Главное, в результате он сработает без осечек. А вот нюансы касательно наполнения… Короче, по примерным расчетам Себастьяна, доноры слягут с истощением, ибо эта хрень вышла ровно на единицу вместительней, чем планировалось - зато в момент операции в гробнице мощности хватит с запасом. Так что формально ко мне претензий никаких…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Вечер и утро
Вечер и утро

997 год от Рождества Христова.Темные века на континенте подходят к концу, однако в Британии на кону стоит само существование английской нации… С Запада нападают воинственные кельты Уэльса. Север снова и снова заливают кровью набеги беспощадных скандинавских викингов. Прав тот, кто силен. Меч и копье стали единственным законом. Каждый выживает как умеет.Таковы времена, в которые довелось жить героям — ищущему свое место под солнцем молодому кораблестроителю-саксу, чья семья была изгнана из дома викингами, знатной норманнской красавице, вместе с мужем готовящейся вступить в смертельно опасную схватку за богатство и власть, и образованному монаху, одержимому идеей превратить свою скромную обитель в один из главных очагов знаний и культуры в Европе.Это их история — масшатабная и захватывающая, жестокая и завораживающая.

Кен Фоллетт

Историческая проза / Прочее / Современная зарубежная литература
О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство