«Нормандия». Гибель флагмана эпохи

Пока «Нормандия» бороздила воды Атлантики, Фернан Кокре и Поль Романо в поисках решения проблемы вибрации сколотили группу ученых и проектировщиков и в каждый рейс отправляли инженеров для выявления действительной причины и характера вибрации корпуса.

Невзирая на это, лайнер продолжал выполнять свои рейсы. По прибытии «Нормандии» в Нью-Йорк 8 июля «Рекс», ошвартованный на причале № 59, готовился к отплытию. Когда «Нормандия», двигаясь вверх по течению, стала приближаться к его причалу, оркестр «Рекса» заиграл «Марсельезу», его команда встала по стойке «смирно» и флаг судна был приспущен в знак приветствия. В ответ на это «Нормандия» три раза грянула своим горном, а французский экипаж отдал честь.

«Нормандия» вновь снялась 10 июля на Гавр с рекордным числом пассажиров (1631) на борту. Лето только началось, и американцы толпами устремились за рубеж. Как обычно, недоставало британских путешественников. Этому никто не удивлялся: ведь с самого начала «Френч Лайн» знала, что британцы будут относиться к «Нормандии» с подозрением.

По этой причине КЖТ оставила «окно» в трансатлантическом расписании «Нормандии», во время которого она могла бы совершить круиз к берегам Великобритании, чтобы привлечь к себе интерес и попытаться захватить как можно больше британского пассажиропотока до того, как «Куин Мэри» вступит в строй следующей весной.

В четверг 19 июля «Нормандия» отплыла из Гавра в недельный круиз вокруг британских островов, на ее борту было более 1700 французских туристов. В субботу 21 июля, сделав полный круг, она вошла в Солент и отдала якорь на Кауз-Роудз.

То, что произошло здесь, ничем не отличалось от встречи, которую оказали ей в Нью-Йорке. Через большое судно прошли тысячи британцев, каждый заплатил за вход по пять шиллингов. На специальном пульмановском поезде с вокзала «Ватерлоо» прибыло внушительное количество VIP-персон, среди которых были сэр Томас Белл и Стивен Дж. Пиггот из компании «Джон Браун», которая строила «Куин Мэри», а также лорд Уолтер Рансиман, занимавший высокую должность в министерстве внешней торговли. От лица КЖТ их приветствовали Анри Капгардель и Пьер де Мальглев. Одним из выступавших на обязательном протокольном завтраке был лорд Рансиман, который говорил о конкуренции между «Нормандией» и «Куин Мэри»:

«Была достигнута договоренность в том, что "Нормандия" и "Куин Мэри" не будут конкурентами в широком смысле этого понятия, а станут коллегами. Это весьма важно для распределения графика движения между двумя крупными пароходными компаниями.

Убедиться в том, что эта цель будет достигнута полностью, мы сможем с помощью нескольких простых фактов. Во-первых: "Куин Мэри" и "Нормандия" никогда не окажутся в одном порту в одно и то же время. Во-вторых, они никогда не будут встречаться в экстерриториальных водах и всегда будут идти в противоположных направлениях на приличном друг от друга расстоянии».

Таким образом, между «Нормандией» и «Куин Мэри» не было прямой конкуренции. Два великих лайнера никогда не будут рассекать волны Атлантики бок о бок, чтобы выяснить, кто быстроходнее. Тем не менее у их владельцев не было возможности оградить свои творения от соревнования друг с другом за все видимые и невидимые почести — ведь они бороздили один и тот же океан.

Сделав всё возможное для привлечения британских путешественников, «Нормандия» возобновила свое регулярное трансатлантическое расписание. В один из таких рейсов на борт прибыла съемочная группа из «Юниверсал пикчерз» для съемок полнометражного музыкального фильма под названием «Сладкий отказ» (Sweet Surrender). Но если продюсеры надеялись нажиться на популярности «Нормандии», то они были разочарованы. Фильм не получил признания в Нью-Йорке, не упоминался в обзорах киножурналов того времени и попросту растворился в фондах «Юниверсала». Однако его съемки сделали рейс «Нормандии» незабываемым для пассажиров и экипажа.

31 июля «Нормандия» отправилась в четвертое путешествие в восточном направлении. На борту было 1335 человек, так как началось сезонное снижение пассажиропотока в Европу. Первый день плавания подходил к концу и капитан Пюнье захватил на мостик коллекционный дробовик двадцатого калибра в надежде пострелять на закате этого прелестного тихого дня.