Читаем «Нормандия-Неман» полностью

Родился в Женеве 2 сентября 1910 г. Его родители — видные члены партии эсеров, участвовали в революции 1905 г. и были приговорены к пожизненной ссылке в Сибирь. Отец Игоря знаменитый революционер Всеволод Эйхенбаум, известный по псевдониму Волин, бежал из ссылки в 1907 г. и обосновался в Париже. Его мать Татьяна Салопова эмигрировала в начале 1908 г. Революционная активность заставляла родителей много ездить между Францией и Швейцарией.

После смерти матери Игорь жил некоторое время в Ницце. Его отец женится вторично. После Февральской революции Всеволод Волин возвращается в Россию, где принимает участие в движении анархистов и тесно сотрудничает с Нестором Махно. Его семья последовала за ним, и в день своего семилетия, 2 сентября 1917 года, Игорь впервые оказался в России, не зная ни слова по-русски. Они приехали к отцу после Октябрьской революции, когда Всеволод Волин участвовал в «защите Октябрьской революции от наступающих немцев». По воспоминаниям Игоря, первая фраза, которую он научился говорить по-русски, была «Вся власть Советам!».


И. В. Эйхенбаум


В начале 1918 г. его отправили в Елец в семью друзей отца, где он прожил четыре года, ничего не зная о своей семье. В январе 1922 г. вместе с отцом, братом и сводной сестрой уехал в Германию. Где его с братом оставили у товарищей отца, у которых он прожил в Берлине три года и еще два в небольшом городке Соммерда в Тюрингии. В это время он забыл все остальные языки, кроме немецкого. Ходил в школу возле аэродрома и после уроков смотрел на взлетающие самолеты. Плохо ладил с людьми, у которых жил, и в 1926 году отец забрал его с братом в Париж, где ему пришлось заново осваивать французский. Отец, в соответствии с политическими взглядами, заставил братьев окончить ремесленное училище в Монтруже для получения пролетарской профессии. После окончания училища Игорь работал механиком на заводе Рено.

Год занимался парашютным спортом. Из-за слабого зрения не был принят в аэроклуб. В 1931 г. призван в армию авиационным механиком. Служил в Ливане, затем был переведен на Мадагаскар, где был арестован за проголлистскую агитацию и, чтобы избежать тюрьмы, в декабре 1941 года отправился добровольцем в Джибути, где вишистский гарнизон был блокирован английскими войсками. Прибыл на крейсере «Бугенвилль», который пытался переагитировать перейти к де Голлю. Моряки категорически отказались служить Лондону. В мае 1942 г. англичане блокировали крейсер и предложили сдаться. Французы отказались, и союзники потопили крейсер. В декабре с одним из своих товарищей перелетел на территорию, контролируемую «Свободной Францией», где попал к Роберу Мюллеру, позднее командиру русского отряда французского Сопротивления, а после войны — заместителю Генерального секретаря ООН. За побег заочно приговорен к смертной казни. Был включен в десантный отряд, действовавший в Абиссинии, когда пришла заявка на набор авиамехаников для «Нормандии».

В июне 1943 г. прибыл в Лондон для формирования группы механиков для второй эскадрильи. Группа прибыла в Тегеран, где была распущена, поскольку к этому времени в СССР французских механиков заменили на советских. Ехать переводчиком он отказался, но его не без труда уговорил лично Мирлес. Вместе с Павлом Пистраком 18 сентября 1943 г. он прибыл в СССР, где оставался до конца войны. Провел месяц в Москве, где встречался со своим дядей Борисом Эйхенбаумом, видным советским литературоведом. В октябре произведен в младшие лейтенанты. Прошел всю трудную работу фронтового переводчика. В январе был радионаводчиком на передовой во время прорыва 2-го гвардейского Тацинского танкового корпуса под командованием генерала A.C. Бурдейного в Восточной Пруссии.

После войны с полком «Нормандия-Неман» вернулся во Францию. С 1945 г. сразу после вывода полка во Францию и до конца своих дней был секретарем ассоциации ветеранов «Нормандии-Неман», где в основном занимался перепиской с советскими организациями, переводами писем и прочей канцелярией. Был инициатором создания музея полка. Собрал фотоархив «Нормандии-Неман», фотографии из которого представлены в этой книге. Участвовал в работе обществ франко-советской дружбы. Дважды сопровождал Гагарина в поездках по Франции. Неоднократно посещал Советский Союз. Племянница Игоря Эйхенбаума Елизавета была замужем за Олегом Далем.

В отставку вышел в звании майора. Был награжден офицерским крестом Почетного Легиона, Военным крестом с пальмой и серебряной звездой, орденом Красной Звезды, орденом Отечественной войны и медалями. Скончался в 1987 г.

Ростислав Львович Углов

Родился 4 октября 1919 г. в Троицком. Его отец военный следователь деникинской армии в 1920 г. с семьей эвакуировался из Крыма в Турцию. В Турции семья прожила 9 лет в надежде, что советская власть падет и им удастся вернуться в Россию.

Перейти на страницу:

Все книги серии Война и мы. Военное дело глазами гражданина

Наступление маршала Шапошникова
Наступление маршала Шапошникова

Аннотация издательства: Книга описывает операции Красной Армии в зимней кампании 1941/42 гг. на советско–германском фронте и ответные ходы немецкого командования, направленные на ликвидацию вклинивания в оборону трех групп армий. Проведен анализ общего замысла зимнего наступления советских войск и объективных результатов обмена ударами на всем фронте от Ладожского озера до Черного моря. Наступления Красной Армии и контрудары вермахта под Москвой, Харьковом, Демянском, попытка деблокады Ленинграда и борьба за Крым — все эти события описаны на современном уровне, с опорой на рассекреченные документы и широкий спектр иностранных источников. Перед нами предстает история операций, роль в них людей и техники, максимально очищенная от политической пропаганды любой направленности.

Алексей Валерьевич Исаев

Военная документалистика и аналитика / История / Образование и наука
Штрафники, разведчики, пехота
Штрафники, разведчики, пехота

Новая книга от автора бестселлеров «Смертное поле» и «Командир штрафной роты»! Страшная правда о Великой Отечественной. Война глазами фронтовиков — простых пехотинцев, разведчиков, артиллеристов, штрафников.«Героев этой книги объединяет одно — все они были в эпицентре войны, на ее острие. Сейчас им уже за восемьдесят Им нет нужды рисоваться Они рассказывали мне правду. Ту самую «окопную правду», которую не слишком жаловали высшие чины на протяжении десятилетий, когда в моде были генеральские мемуары, не опускавшиеся до «мелочей»: как гибли в лобовых атаках тысячи солдат, где ночевали зимой бойцы, что ели и что думали. Бесконечным повторением слов «героизм, отвага, самопожертвование» можно подогнать под одну гребенку судьбы всех ветеранов. Это правильные слова, но фронтовики их не любят. Они отдали Родине все, что могли. У каждого своя судьба, как правило очень непростая. Они вспоминают об ужасах войны предельно откровенно, без самоцензуры и умолчаний, без прикрас. Их живые голоса Вы услышите в этой книге…

Владимир Николаевич Першанин , Владимир Першанин

Биографии и Мемуары / Военная история / Проза / Военная проза / Документальное

Похожие книги

100 великих кораблей
100 великих кораблей

«В мире есть три прекрасных зрелища: скачущая лошадь, танцующая женщина и корабль, идущий под всеми парусами», – говорил Оноре де Бальзак. «Судно – единственное человеческое творение, которое удостаивается чести получить при рождении имя собственное. Кому присваивается имя собственное в этом мире? Только тому, кто имеет собственную историю жизни, то есть существу с судьбой, имеющему характер, отличающемуся ото всего другого сущего», – заметил моряк-писатель В.В. Конецкий.Неспроста с древнейших времен и до наших дней с постройкой, наименованием и эксплуатацией кораблей и судов связано много суеверий, религиозных обрядов и традиций. Да и само плавание издавна почиталось как искусство…В очередной книге серии рассказывается о самых прославленных кораблях в истории человечества.

Андрей Николаевич Золотарев , Борис Владимирович Соломонов , Никита Анатольевич Кузнецов

Детективы / Военное дело / Военная история / История / Спецслужбы / Cпецслужбы
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
1939: последние недели мира.
1939: последние недели мира.

Отстоять мир – нет более важной задачи в международном плане для нашей партии, нашего народа, да и для всего человечества, отметил Л.И. Брежнев на XXVI съезде КПСС. Огромное значение для мобилизации прогрессивных сил на борьбу за упрочение мира и избавление народов от угрозы ядерной катастрофы имеет изучение причин возникновения второй мировой войны. Она подготовлялась империалистами всех стран и была развязана фашистской Германией.Известный ученый-международник, доктор исторических наук И. Овсяный на основе в прошлом совершенно секретных документов империалистических правительств и их разведок, обширной мемуарной литературы рассказывает в художественно-документальных очерках о сложных политических интригах буржуазной дипломатии в последние недели мира, которые во многом способствовали развязыванию второй мировой войны.

Игорь Дмитриевич Овсяный

История / Политика / Образование и наука