Нормандский гость

Путникам осталось уже пройти до ворот около двухсот туазов, как вдруг впереди послышалась унылая мелодия. Оба переглянулись, на лицах удивление. С чего бы это здесь, у дороги, кому-то вздумалось перебирать струны? Две-три, не больше, по слуху. Они подошли ближе и остановились. В высокой придорожной траве, за которой начинались заросли болотного камыша, сидела на камне юная музыкантша и играла на ротте[2], уперев ее в бедро и тихо напевая что-то. Одета она была в разноцветную рубашку из домотканого холста с длинными и узкими рукавами, закрывающую всё тело от шеи до ступней ног. Талию охватывал синий пояс, темные волосы свободно распущены, голову венчала круглая, цвета маслины, шапочка.

Завидев всадника и его спутника, девушка оживилась, пальцы ее проворнее забегали по струнам; из пяти ни одна не осталась в покое.

Закончив игру, незнакомка положила ротту в траву и поднялась с камня.

– Понравилась тебе, всадник, моя мелодия? – спросила она у Карла, озорно вскинув голову и убрав пальцем прядь волос со лба.

– Хорошо играешь, красавица, – похвалил герцог, протягивая горсть мелких монет. – Этим зарабатываешь на жизнь?

– Ремесло не хуже другого.

– Почему же сидишь здесь, а не в городе? Ведь народу там больше.

– Потому что пение одинокого щегла услаждает слух, а стаи – рассеивает внимание.

– Выходит, ты не одна там такая?

– Птиц много. Умна та, что сумеет заставить слушать лишь себя. Но твой спутник, господин, похоже, не доволен моей игрой?

– Куда более привлекательна ты сама, прелестница, – громко проговорил нормандец. – Тебе следовало бы взимать плату еще и за просмотр.

– За это денег не беру. Но слова твои, путник, вижу, расходятся с делом. Или ты еще не налюбовался?

– А ты посчитай свой заработок.

Певунья разжала кулак, поглядела на монеты, заулыбалась.

– Ну, что скажешь? Достаточна ли плата с обоих?

– Твой приятель оказался щедр, я не рассчитывала. А может быть, ты его слуга? Но не похоже. Взгляд прямой, осанка гордая, поза господина… Не пойму только, почему в тунике? Не жара.

– Решила, стало быть, что я знатен по рождению?

– Да уж видно. Слуга стоял бы у стремени да держал меч господина. И не открыл бы рта без его позволения.

Можер расхохотался. Засмеялся и Карл.

– Кто ты? Вещунья? Фурия? – снова спросил нормандец. – А может, цыганка? Волосы твои темны. Говоришь как бургунды; не оттуда ли?

– Любопытен же ты, граф. Не знаю, что и отвечать.

– Ба! Ты слышал, Карл? – вскричал Можер. – Она назвала меня графом! Может, и имя моё скажешь?

– Попробую угадать, коли хочешь.

– Назови сначала своё.

– Вия. Что же до твоего… Ты не франк, это видно. Как ты – говорят норманны. Держишь себя как герцог. Но будь так, сидел бы в седле. Значит, граф, а верхом на лошади – герцог. Остаётся узнать твоё имя. Лишь сам Ричард Нормандский может сопровождать Каролинга, либо его граф, либо сын. Но ты не Ричард, а статью в Роллона Великана, я слышала о нем. Стало быть, ты его потомок. А если судить по возрасту – один из сыновей герцога Ричарда. Вот только не знаю имен, говорят, у него много детей.

Нормандец усмехнулся, подошел к девушке поближе.

– А ведь ты, красотка, будто пророк Илия иль Дельфийский оракул, клянусь секирой Роллона. Угадала всё в точности. А зовут меня Можер. Но как узнала, что в седле герцог, да еще один из Каролингов?

– Скажу даже, кто он, – Вия подошла к Карлу, внимательно вгляделась в его лицо и вдруг предложила: – Сойди с лошади, всадник.

Карл спешился.

– Дай твою руку.

– Зачем? Хочешь предсказать судьбу? – герцог повернулся к нормандцу. – А ведь ты был прав, цыганская у нее кровь. – Вие же сказал: – Не желаю узнавать будущее. Говорят, дурная примета – знать заранее судьбу.

– Не за этим прошу твою руку.

– Зачем же тогда?

– Дай – увидишь.

Карл протянул ладонь.

Вия схватила ее и благоговейно поцеловала:

– Не удивляйся, всадник, ведь я узнала тебя. Ты герцог Лотарингский, брат покойного короля.

– Как же ты смогла?.. – опешил Карл, убирая руку.

– Карл – королевское имя. Кто же может носить его, если не брат или сын короля? Других детей мужского пола у Людовика Заморского нет, а для сына Лотаря ты слишком стар. Идёте же вы из Брюсселя, там Нижняя Лотарингия. Это еще больше укрепило меня в мысли, что на коне брат Лотаря и дядя нынешнего короля.

– Кажется, это я выдал тебя, герцог, назвав по имени, – проговорил Можер.

– Иначе я могла бы ошибиться, – кивнула Вия. – Но не смущайся, герцог, – внезапно улыбнулась она, заметив, как Карл покачал головой, – просто мне однажды довелось видеть вас с братом. Правда, мельком, да и прошло уже лет десять, я тогда маленькой была. А вы с королём пошли на Лотарингию, в графство Эно, так в народе говорили.

– Теперь всё стало понятным, – переглянулся с Карлом Можер. – Но отчего ты поцеловала руку? Разве герцог твой господин, а ты его раба?

– Когда-то, более трех столетий назад, графиня Плектруда так же целовала руку Пипину Геристальскому, мажордому Австразии. От него пошел род Каролингов, и ты, герцог, – его потомок.

– Но при чем здесь графиня Плектруда? Какое ты имеешь право уподобляться ей?