Нормандцы в Сицилии. Второе нормандское завоевание. 1016-1130

Тем временем на континенте возникла новая серьезная проблема. Прошло более года со смерти папы Григория, а постоянные трудности с преемственностью приняли размеры еще более угрожающие, чем бывало прежде. Антипапа Климент, не сумевший заслужить доверие римлян, был изгнан из города, и престол святого Петра опять остался пустым. Недостатка в кандидатах не было: Григорий назвал на смертном одре четырех – архиепископа Гуго Лионского, епископов Одо из Остии и Ансельма из Лукки и Дезидерия из Монте-Кассино. Большинство кардиналов – так же как и население Рима – предпочитали Дезидерия. Как настоятель одного из крупнейших и наиболее почитаемых монастырей Европы, он явился человеком влиятельным, в его распоряжении имелись огромные богатства, его дипломатические таланты были хорошо известны, он давно пользовался уважением и доверием нормандцев, успешно посредничал между Робертом Гвискаром и Ричардом из Капуи в 1075 г., а спустя пять лет в Чепрано многое сделал для примирения Роберта с папой Григорием. Правда, выступая в качестве посредника между сыном Ричарда Жорданом и Генрихом IV в 1082 г. и заключив в том же году сепаратное соглашение с претендентом на императорскую корону, Дезидерий, как считали многие клирики, зашел в своей миротворческой деятельности слишком далеко и двенадцать месяцев находился за свои хлопоты под папским отлучением, но позже Григорий его простил, и теперь, когда политические страсти немного улеглись, хорошие личные отношения аббата с императором говорили только в его пользу. Дезидерий, таким образом, казался во всех отношениях подходящим кандидатом на папскую кафедру. Была только одна помеха: он категорически отказывался ее занять.

Его отношение вполне понятно. Он был по природе затворник, ученый и созерцатель. Сорок лет назад он с большим трудом сумел сменить палаты лангобардского принца на монашескую келью и в конце концов обосновался в Монте-Кассино; он стал прекрасным настоятелем, дал монастырю мир и спокойствие, столь необходимые после многих лет сражений, и обеспечил для себя возможность следовать образу жизни, для которого, как он верил, Бог его предназначил. Вся его политика, вся его успешная дипломатическая деятельность в итоге служили этим двум целям. Его монастырь рос и процветал, сокровищницы его постоянно пополнялись, и Дезидерий, воспользовавшись этим, превратил его из скопления обветшалых, разрушенных врагами и долго находившихся в небрежении зданий в самое восхитительное архитектурное сооружение на юге. Он сделал даже больше, пригласив из далекого Константинополя искусных мастеров, рисовавших фрески и создававших мозаики, а также «опус Александринум» – орнаментальные мраморные полы, которыми славятся многие церкви в южной Италии. Тем самым Дезидерий взял на себя роль покровителя искусств и проводника византийского культурного влияния, уникальную для Италии его времени[69].

Монте-Кассино, таким образом, стал жизнью Дезидерия; настоятель испытывал истинную радость, украшая свое аббатство, и величие монастыря – предел его желаний. Он не хотел менять уютную обитель на интриги и страсти, опасности, горячку и насилия папского Рима. Дезидерий знал также, что ему недостает силы характера и целеустремленности, которые явились самыми необходимыми качествами для папы. Человек деликатный и мирный, не обладал ни в коей мере железной твердостью Гильдебранда. Вдобавок его здоровье начинало сдавать. Ему было только пятьдесят восемь, но он догадывался, что ему не так долго осталось жить. Как только антипапа бежал, Дезидерий поспешил в Рим, чтобы добиться быстрого избрания какого– либо другого подходящего кандидата, и сделал все, чтобы убедить Жордана из Капуи и графиню Матильду поддержать его усилия. Но, увидев, что они твердо решили избрать его самого, он смог только повторить свой отказ и поскорее вернуться в любимый монастырь.