Нормандцы в Сицилии

Уже через несколько дней после прибытия Гвискара в Реджо войска приготовились к отплытию. Даже по меркам того времени армия была не очень большой — ее общая, как единодушно уверяют все источники, численность составляла около двух тысяч человек, с рыцарями и пешими воинами примерно в равных пропорциях. В действительности Роберт изначально рассчитывал на большее, но ситуация в Апулии не позволяла надеяться на то, что он в обозримом будущем сможет радикально увеличить численность своей армии. При хорошем командовании и такого войска вполне достаточно. После февральского краха стало ясно одно. Никакая армия не добьется успеха без обеспечения надежных связей с материком. Это означало контроль над проливами, что, в свою очередь, требовало овладения Мессиной. Печальный опыт Рожера доказывал, что задача эта не из легких, но выбора у нормандцев не было, особенно теперь, когда сарацинский флот получил такое мощное подкрепление. Лучшим козырем в подобных обстоятельствах оказывалась внезапность.

В середине мая 1061 г. ночи были темными и тихими. Новая луна народилась в двадцатых числах. Вероятно, 18 мая или около того безлунной ночью нормандский авангард из примерно двухсот семидесяти рыцарей под предводительством Рожера де Отвиля на тридцати кораблях незаметно покинул гавань Санта-Мария-дель-Фаро и спустя несколько часов высадился на пустынном побережье примерно в пяти милях южнее Мессины.[37] Их морской переход был сравнительно долгим — на десять миль длиннее, чем он оказался бы, выбери Роберт Гвискар кратчайший путь через пролив, но события подтвердили правильность его решения. Сарацины ожидали вторжения и полагали, что флот захватчиков двинется напрямик через пролив с тем, чтобы высадиться, как это сделал Рожер в феврале, несколько севернее Мессины; соответственно их наземные и морские патрули непрестанно обшаривали береговую линию между Мессиной и мысом Фаро. В результате южный участок остался совершенно без защиты; Рожер и его люди спокойно высадились, и еще до рассвета флот вернулся в Калабрию, готовый принять на борт новую партию воинов.

В задачи передового отряда входила прежде всего разведка, но Рожер никогда не отличался осторожностью. Едва забрезжил рассвет, он двинулся с побережья к Мессине и почти сразу наткнулся на сарацинский караван, который вез деньги и припасы для мессинского гарнизона. Это был настоящий подарок судьбы. Застигнутые врасплох, сарацины в течение нескольких минут оказались перебиты все до единого; и едва нормандцы успели перегруппироваться, как появление белых парусов у берега возвестило о прибытии новой группы захватнических войск.

В распоряжении Рожера теперь находилось примерно пятьсот человек — немногим больше, чем было у него в столь неудачной предыдущей экспедиции. Но теперь он знал, что еще 1500 воинов под командой Роберта Гвискара скоро прибудут сюда. Более того, сарацины из Мессины, судя по всему, до сих пор не знали о высадке нормандцев; и это давало Рожеру хороший шанс застать их врасплох. До Мессины оставалась пара миль, солнце только что взошло. Нормандцы, соблюдая величайшую осторожность, двинулись к городу. Под стенами они остановились, присматриваясь. На крепостных валах, которые горожане так героически обороняли три месяца назад, теперь не было ни души. Второй раз в то утро само Провидение поддерживало нормандцев. Какой смысл ждать Роберта? Рожер мог провести операцию сам. Он повел свое войско в атаку.

Штурм закончился, даже толком не начавшись. Задолго до того, как герцог Апулии отплыл с основной массой армии по дружелюбному и спокойному морю в свои новые владения, Мессина оказалась в руках нормандцев. Сарацины пали жертвой собственной осторожности. В своем желании преградить путь нормандцам на подступах к острову они оставили не только южные подходы к Мессине, но даже сам город открытым. Когда гарнизон, патрулировавший берег на севере, узнал о том, что произошло, делать что-либо было уже поздно, поэтому воины, справедливо сочтя, что возвращение равносильно сдаче в плен, бежали вглубь острова. Те, кто был на кораблях, оказались в подобной же ситуации: поскольку порт Мессины был во вражеских руках, плыть на юг в узкий пролив означало накликать беду. Развернув свои корабли, они поспешно обогнули мыс Фаро и направились на запад за спасением.