Нормандцы в Сицилии

Аматус рассказывает другую историю о нормандских паломниках, которую интересно соотнести с изложенной Вильгельмом. По его словам, группа из примерно сорока молодых нормандцев, возвращаясь в 999 г. на корабле из Палестины, посетила Салерно, где их гостеприимно встретил князь Салерно Гвемар.[1] Их мирный отдых там был, однако, грубо прерван появлением сарацинских пиратов: местные жители так боялись их ужасной жестокости, что даже не пытались сопротивляться. Возмущенные их трусостью, нормандцы взялись за оружие и бросились на врага. Их пример придал мужества салернцам, многие из которых к ним присоединились; а сарацины, не ожидавшие противодействия, были все убиты или обратились в бегство. Восхищенный Гвемар сразу предложил доблестным героям богатое вознаграждение, если они останутся при его дворе. Нормандцы отказались: после долгого отсутствия они торопились вернуться домой. Однако они были вполне готовы поговорить со своими друзьями, многие из которых были бы безусловно заинтересованы таким предложением, а доблестью отнюдь не уступали им самим. После этого они уехали, нагруженные подарками от Гвемара, весьма привлекательными для бесстрашных северных воинов, — там были "лимоны, миндаль, соленые орехи, прекрасные одеяния, железные орудия, отделанные золотом; и все эти дары соблазняли приехать в южные земли, текущие молоком и медом, где можно найти такое множество красивых вещей".

В 1016 г., когда Мелус побывал на горе Сан-Анджело, сарацины нападали на Салерно, но нигде не упоминается о сарацинском набеге в 999 г., которым Аматус датирует свои рассказ. Может быть, даже если история в целом правдива, автор допустил здесь одну из своих редких хронологических ошибок и два визита паломников датируются примерно одним временем. Если это так, то не может ли быть, что речь идет не о двух группах паломников, а об одной и той же? Не могла ли встреча с Мелусом в храме, якобы случайная, быть умышленно подстроена им самим и Гвемаром, который незадолго до того предоставлял ему убежище и являлся одним из главных тайных покровителей лангобардских сепаратистов? Не исключено. Однако, как утверждает Э. Иорансон в своей книге "Начало нормандского владычества в Италии", оба рассказа легендарны и вполне вероятно, что первые нормандцы были в Италии просто изгнанниками, которых подговорил вмешаться в лангобардские дела папа Бенедикт VIII в качестве части своей антивизантийской политики. Мы этого никогда не узнаем. Но исходила ли инициатива от князя, патриота или папы и были ли те, к кому он обращался, беглецами или паломниками, в одном сомневаться не приходится: он достиг цели. Весной 1017 г. первые молодые нормандцы были уже в пути.

Глава 2 ПРИБЫТИЕ

И их народ чрезвычайно умножился, так что поля и леса не могли более давать им все необходимое… и тогда эти люди ушли, покинули то, что было скудным, в поисках изобилия. Но они не хотели, как многие, кто пускался по свету, служить другим; но, как древние рыцари порешили, что все будут им подчиняться, признавая их верховными правителями. И так они подняли оружие, оставили мирную жизнь и совершили великие деяния и рыцарские подвиги.

Аматус, I, 1. 2

Возможно, лангобардские предводители не наводили никаких справок о воинах, чьей помощи они добивались, и единственным критерием отбора являлась мощная доблесть. Весть об этом приглашении быстро распространилась по городам и манорам Нормандии, и истории о южных прелестях, бессилии местных жителей и богатом вознаграждении, которое ожидает любого нормандца, готового совершить путешествие, без сомнения, не теряли ничего в пересказе. Эти истории придумывались в расчете на самую подвижную группу нормандского населения, поэтому первый отряд нормандских воинов в Италии если и походил внешне на «древних рыцарей» Аматуса, по сути имел мало общего с рыцарями каролингских легенд, чьи подвиги они хрипло воспевали. Основную массу составляли младшие сыновья рыцарей и землевладельцев, которые, не имея собственных наследственных земель, мало были привязаны к своему дому; к ним присоединилась значительно менее уважаемая группа профессиональных наемников, игроков и авантюристов, привлеченных легкими деньгами. По дороге, особенно в Бургундии и Провансе, к ним присоединился обычный сброд — беглые преступники, разбойники и прочие. Летом 1017 г. армия пересекла реку Гарильано, по которой проходила южная граница Папской области, и направилась в Капую. Там, возможно по предварительной договоренности, их с нетерпением поджидал Мелус с собственным войском в полной готовности и горевший желанием драться.