Норманны и Киевская Русь

Первая попытка воссоздания нашей начальной истории принадлежит составителю Древнейшего свода. Напомню, что о призвании князей там не было ни слова[139]. Русскую историю летописец начинал с легенды о киевских князьях Кие, Щеке и Хориве и затем переходил к появившемуся с севера новгородскому князю Олегу. Как полагает А. А. Шахматов, появление Олега было введено словами о дани варягам, которую платили словене, кривичи и меря. «И бысть у них {стр. 27} князь именем Олегъ… и начаша воевати всюду». Откуда же взялось в Начальном своде Сказание о призвании князей-варягов?

Очевидно, из Новгородского свода 1050 года. На это указывает приход Рюрика именно в Новгород, а не в Киев и упоминание Изборска и Белоозера – городов, вряд ли известных и интересных киевлянину.

[Происхождение Сказания о призвании по А. А. Шахматову]

Каково происхождение Сказания о призвании варягов и как оно попало в Новгородский свод? А. А. Шахматов склонен выдать его за сочинительство летописца, скомбинировавшего известия Древнейшего свода о насилиях варягов, избиение варягов в 1015 году, местные белоозерские и изборские предания и новгородские призвания князей, например Владимира в 970 году. Как думается, он уделил здесь летописцу слишком большую и вовсе не подходящую ему роль[140]. Как доказал сам А. А. Шахматов, летописцы только составляли начальную русскую историю из дошедших до них преданий, но отнюдь не сочиняли их. Скорее всего, Сказание дошло до летописца в готовом виде – вероятнее в устном, а быть может, и в письменном – и было взято им как исходный момент новгородской истории.

Такое мнение подтверждается тем, что рассказ о приходе троих братьев-норманнов отнюдь не монополия нашей летописи. Это очень распространенная легенда скандинавского мира[141]. Во многих областях Финляндии, где говорят на шведском языке, сохранились и поныне различные варианты саги о приходе троих братьев, зачастую носящие этиологический характер, например аболандская сага о троих шведских братьях, пришедших из Рослагена и давших имена местностям[142]. В этих сагах, как правило, голод на родине являлся причиной переселения, вытесненный в нашем случае, как полагает А. Стендер-Петерсен, мотивом призвания. Но есть ли вообще наше Сказание о призвании один из вариантов скандинавской переселенческой саги[143]?

[Норманнская переселенческая сага]

Что переселенческая сага отразилась в нашем Сказании – очень вероятно, однако дело здесь, по-видимому, сложнее. Не дадут ли нам что-либо имена призванных князей? Рюрик (Hroerekr) – имя, распространенное в скандинавском мире, – не вызывает никаких сомнений, Трувору можно с большим трудом подыскать скандинавскую аналогию (Torvarðr), Синеус же совершено непонятен (В. Томсен подыскивает ему аналогию Signiutr, натянутость которой сразу бросается в глаза). Но возможно и другое объяснение имен младших братьев из шведского языка. Трувор – tro-varn (верная защита, верная дружина); Синеус – sin-hus (свой дом, свой род, своя семья)[144]. Быть может, приход Рюрика, Тру{стр. 28}вора и Синеуса – это неверно понятое впоследствии предание о приходе Рюрика со своим родом и верной дружиной. Вспомните, «…избрашася 3 брата многу и предивну…»[145]. Если это так, то мы должны сначала подозревать другое, местное норманнское переселенческое сказание – Сагу о приходе Рюрика, основание им Holmgardra и обложение покоренных славянских и финских племен данью[146]. Это предание, которое бытовало среди норманнского населения Новгорода и от него перешло к славянам, имело под собой историческую основу. Во-первых, трудно предположить, чтобы за короткий срок из ничего возникла легенда, а предложенный выше рассказ о Рюрике и его верной дружине настолько историчен, что его трудно назвать только легендой. Во-вторых, следует обратить внимание на то, с каким упорством летописная традиция связывает реального Игоря с Рюриком. Почему, например, составитель Начального свода, чтобы сохранить преемственность между Рюриком и Игорем, низвел Олега из князей в воеводы[147], а составитель Повести временных лет, получив в руки договор, где Олег выступал как князь, вновь вернул ему княжеское достоинство, но Игоря превратил в младенца, опекаемого Олегом? Быть может, потому, что Рюрик был действительно отцом Игоря[148] и Игорь в народной памяти и в летописных источниках жестко с ним связывался. В-третьих, искусственный характер имен младших братьев говорит, что они должны были присоединяться к какому-то реальному имени.

[Как складывалось Сказание]

Таким образом, мы можем себе представить складывание Сказания таким путем.