Норманны. От завоеваний к достижениям. 1050–1100 гг.

Уже простое перечисление фактов наводит на мысль о взаимосвязанности всех деяний норманнов в этот период. В 1047 году в Италии близ Кутанса свою фантастическую карьеру начал Роберт Гвискар, сын Танкреда Готвилльского-ле Гвишара, впоследствии — герцог Апулии; в тот же год молодой герцог Вильгельм, будущий завоеватель Англии, после битвы при Валь-э-Дюн избавился от клейма «незаконнорожденного» и начал свое успешное правление в Нормандии. Примерно за 2 года до победы норманнов над Львом IX в битве при Чивитате в 1053 году герцогу Вильгельму удалось заручиться обещанием короля Эдуарда Исповедника об английском престоле, что и послужило причиной возникновения новых, и впоследствии столь значительных для Англии, Константинополя и Рима, отношений между норманнами и папством. К тому же, всего за 5 лет до битвы при Гастингсе, норманны захватили Бари, чем ознаменовался конец правления Византии в Италии. Через год, как раз перед походом Вильгельма Завоевателя на Шотландию, норманны отвоевали у сарацин Палермо. Это было в 1072 году, а год спустя на папский престол под именем Григорий VII взошел архидьякон Гильдебранд, который и выступал организатором союза между Папой и норманнами. Все эти хронологические связи подтверждаются множеством примеров. Роберт Гвискар захватил Дураццо (Диррахий) и начал вторжение в Византию всего за 4 года до того, как в 1085 году Вильгельм Завоеватель спешно вернулся из Нормандии в Англию, чтобы противостоять там угрозе вторжения из Скандинавии и спланировать «Перепись Страшного Суда». К 1091 году вся Сицилия была под властью младшего брата Роберта Гвискара, Рожера «Великого графа», а сыновьям Роберта Гвискара и Вильгельма Завоевателя, Боэмунду и Роберту Коротконогому, было суждено стать союзниками в первом крестовом походе.

Казалось бы, именно в этом и проявился весь тот ход взаимосвязанных событий, которые и должны рассматриваться как нечто целое. Но несмотря на то, что о норманнах так много написано, никто пока так и не объяснил, почему эта маленькая группка людей с севера Франции смогла всего за 50 лет столь стремительно расширить свои владения. Был ли этот неожиданный всплеск могущества обусловлен качествами самих норманнов, или той военной тактикой, которую они использовали, или тем, что им удалось извлечь выгоду из «священных войн»? Или же причиной стало появление в одной провинции целой плеяды удачливых и ярких лидеров — таких как Вильгельм Завоеватель, Роберт Гвискар, граф Рожер Сицилийский или Боэмунд Антиохийский^{3}? Или все же следует искать другие причины, чтобы объяснить причины норманнских достижений с 1050 по 1100 год на территории такого большого количества стран и кульминацию этих достижений — провозглашение в 1066 году герцога Норманнского королем Англии в церкви св. Петра в Вестминстерском аббатстве?

II

Среди великих норманнских лидеров той эпохи наиболее значительным был Вильгельм Завоеватель, наиболее влиятельным — Роберт Гвискар, самым ловким политиком — граф Рожер Сицилийский, а самым талантливым воином на поле брани — Боэмунд. Эти четверо обладали и определенными общими качествами: все они в той или иной степени вызывали отвращение, были жестоки и абсолютно беспринципны, все они были очень талантливы и очень амбициозны. Наделенные редкой политической дальновидностью, пусть даже иногда и ограниченной, они преследовали свои цели с непоколебимой решимостью. Пройти столь рискованный путь до вершин власти, каждому по отдельности, им удалось только благодаря силе характера. Но важнее всего то, что они были властными людьми: идеальные лидеры для хитрых и энергичных норманнских магнатов, в окружении которых они жили. Абсолютно очевидно, что объяснить достижения норманнов без постоянной опоры на типичные для них действия невозможно.