Норманны. От завоеваний к достижениям. 1050–1100 гг.

Данные утверждения недвусмысленны, и не следует преуменьшать их важность. Однако почти во всех случаях данные назначения позже подтверждались буллой Папы[375], а в некоторых случаях Папа и герцог (которые, как известно, встречались в 1088 году в Троине, в 1091 году в Милето и в 1098 году в Капуе), возможно, проводили предварительные консультации[376]. Более поздние притязания папства на то, что Рожер действовал просто как представитель Папы, едва ли соответствуют условиям той ситуации, где хозяином фактически был «Великий граф». Решающим было прежде всего именно его мнение. Однако у Папы и Рожера и помимо этого были все причины для сотрудничества. Граф выигрывал от того, что Папа провозгласил его поход на Сицилию крестовым, а Папа полностью осознавал, что Рожер фактически возвращал этот остров во владения христианского мира. Таким образом, существовало единство цели, которого было достаточно, чтобы прийти к компромиссу в пользу светской власти. Возможно, Урбан II и разоблачал светскую инвеституру в самых несдержанных выражениях, но обычно он без каких-либо весомых возражений подтверждал все епископальные назначения на Сицилии, сделанные этим «поборником христианской веры воином Рожером», «человеком, блестяще проявившим себя на переговорах и храбрецом в бою»[377].

В июле 1098 года, находясь в Салерно, Урбан II издал свою известную буллу, по которой герцогу Рожеру и его преемникам жаловались все или некоторые из полномочий папских легатов в Калабрии и на Сицилии. Эта булла[378], создавшая так называемую «Сицилийскую монархию», веками была причиной жестоких споров между теми, чьи интересы она затрагивала, и прекратилась эта долгая политическая дискуссия фактически только в 1867 году, когда первоначальный акт был аннулирован другой папской буллой. Поэтому неудивительно, что сама булла, подлинность которой сомнений не вызывает, очень широко интерпретировалась учеными. Например, один очень авторитетный исследователь заявлял, что согласно этой булле граф Рожер и все его преемники эксклюзивно обладали на Сицилии всеми правами, принадлежавшими папским легатам[379]. Другие настаивали на том, что дар распространялся только на Рожера и его сына, и к тому же стать заместителем легата граф мог только в тех случаях, когда легата отправляли на Сицилию a latere с особой целью[380]. Однако преуменьшать суть этих привилегий было бы неразумно: ведь в любом случае, даже если трактовать буллу в ее узком понимании, граф Рожер все равно приобрел для себя и своего сына некоторые полномочия легата, а также уверенность в том, что ни один папский легат не вступит в его владения без его согласия. В этом же акте официально оговаривалось, что прежде, чем кто-либо из епископов территорий, подчиненных норманнскому правителю Сицилии, сможет посетить церковный совет (вне зависимости от того, где Папа его собирает), он обязан получить разрешение графа.

И вновь напрашивается сравнение между норманнской Сицилией и норманнской Англией. Примечательно, что в июне 1098 года, то есть через год после того, как Ансельм лично потребовал особой привилегии, по которой Папа не должен был назначать в Англию никаких других легатов, кроме архиепископа Кентерберийского, он уже был заодно с Урбаном II и графом Рожером Сицилийским[381]. Однако между той привилегией, на которую притязал Ансельм, и той, что Папа даровал светским правителям на Сицилии, есть огромная разница, и в действительности претензии Ансельма были Папой отвергнуты. Более того, несмотря на буллу Григория VII, по которой плащ архиепископа переходил к Альхеру, архиепископу Палермо, конкретного распределения провинций между архиепископами и викарными епископами при Рожере I так и не произошло[382]. Здесь прослеживается прямая аналогия между тем, что произошло на Сицилии при «Великом графе», и тем, что происходило в Англии при «обычаях», установленных политикой Вильгельма Завоевателя. Как и Рожер, Вильгельм настаивал на том, что визит легата в его королевство возможен только с его разрешения, а настойчиво отказываясь выпускать прелатов из своего королевства на совет к Папе без своей санкции, он рисковал поссориться с самыми непримиримыми из Пап Средневековья. Словом, исключительного обхождения со стороны исключительных Пап добились и норманнские правители Сицилии и Апулии, и норманнские правители Англии, и все они получили схожие по характеру исключительные привилегии.