Норманны — Русы Севера

За некоторое время до того как, по мнению жрецов-волхвов, «избранный народ» созрел для возлагаемых на него надежд и обязанностей, к нему был приставлен специально подготовленный человек из жреческой касты, который должен был провести закрепление благоприобретенных признаков и выработку морали, цементирующей «избранных» в суровых условиях Синайской горной пустыни, после чего привести их на заранее определенное место — на земли Ханаана, и перекрыть этот «естественный мост», по которому орды кочевников шли на Север Ближнего Востока, в Северную Африку, а в дальнейшем могли пройти всеуничтожающим валом в Малую Азию и Европу.

Речь идет о Моисее. «Библейская традиция» продолжает слепо считать его за этнического еврея, хотя науке известно, что Моисей не был евреем³⁰, более того, он даже не знал праив- рита (это известно и из Библии) и общался со своей «избранной» паствой при посредстве «брата»-толмача.

Жрецы-волхвы Древнего Египта не могли поручить столь ответственную миссию одному из подопытных гибридных семитов, а тем более случайному человеку. Вне всяких сомнений, Моисей был человеком из их среды, то есть он и сам был волхвом-жрецом, этническим русом-индоевропейцем.

При этом надо не забывать, что несмотря на всю чрезвычайно строгую кастовость, жрецы-русы XIII–XI веков до н. э. могли уже отличаться от жрецов-русов времен Меша-Меса-Менеса, Джосера (Ясура-Руса) и иметь некоторые афразийские (хамитские) внешние признаки. При всем при том духовно, культурно, традиционно и этнически жрецы-волхвы Древнего Египта, сколь бы ни была смугла их кожа, оставались русами. Об этом говорит и имя жреца-пастыря. Моисей есть позднее, олитературенное «имя». В еврейской традиции великого учителя звали (и зовут ныне) Моше. Имя «Моше» исходит из начального «Мос, Мес, Меш» — «объединитель, собиратель, с-мес-итель». Мы опять и опять, как в древнеегипетском, шумерском, критском, польском и даже «московском» (Мосх-Месх-Мосох) вариантах, сталкиваемся с этим традиционным именем русов. Вполне возможно, что оно не было даже именем. Более вероятно, что это был изначальный эпитет — «смешивающий», «объединяющий», «ведущий за собой», «сплачивающий вокруг себя» — Мес-Меш-Мош-Мосх…

Наверняка у каждого из исторических и легендарных «месов-моше» были и свои личные имена. Но в историю, «писания», хроники, легенды и мифы они вошли по своему главному и определяющему эпитету-прозвищу — «Объединяющие, Сплачивающие вокруг себя». Вот именно таким был и «библейско»-исторический Моисей-Моше-Меш. В данном случае и лингво- и мифообразы абсолютно совпадают с историческим образом. И в основе всего — корень-основа языка русов «мес-, меш-».

Моисей-Меш-Моше не мог и не должен был быть из среды кочевников, «людей смерти», где заповедями были «убей, укради, умыкни, обмани, возжелай чужую жену и сделай ее и ее детей рабами…», напротив, по замыслу жрецов-волхвов, он должен был упрочить в сознании «избранных», оседлых семитов основные принципы-заповеди высокой земледельческой цивилизации: «не убей, не укради, не обмани, не возжелай…»³¹ и т. д. И не просто упрочить эти новые нормы морали в среде «избранных», но и с их помощью распространить эти нормы-заповеди в доступной им семитской кочевой среде. Проще говоря, жрецами-волхвами русов Египта двигало великое стремление спасти этот «погибающий мир». И Моисей должен был быть именно жрецом-волхвом русов, истовым и непреклонным носителем этой морали. Он должен был быть Учителем.

Но при этом Моисей-Моше непременно должен был быть абсолютно своим для «избранного племени», для семитов-предъевреев, которых он выводил из «египетского плена» и вел в «землю обетованную». Если бы данные семиты знали, что они есть субъекты эксперимента (то есть подопытные) и что их куда-то и зачем-то поведет неведомый чужак-египтянин с одному ему известными целями, да еще при этом навязывая им свою, чуждую им мораль, ничего бы из этой затеи не получилось. Никогда и ни при каких обстоятельствах.

Поэтому для Меша-Моисея-Моше разрабатывается «легенда», что якобы он родился у неких Амрама и Йохевед из колена Леви, а они, якобы испугавшись очередного мифического «ирода», который якобы собрался умерщвлять всех «младенцев мужеска пола», положили его в корзинку и спрятали в нильских тростниках, где его непременно нашла дочь фараона (где еще бродить царским дочерям, как не в тростниковых зарослях Нила!), нашла, и Моше воспитывался при дворе, среди сановников и жрецов. По этой причине он имел право и не знать языка семитов. Но, разумеется, был «кровь от крови и плоть от плоти», да еще из левитов. Да еще лично общался с Богом (подобно праотцу Аврааму-Еврею) на Синае и получил задание ввести «избранных» в Ханаан.

«Легенда» была безупречной. Судя по всему, подготовленные к «исходу» оседлые гибридные семиты-предъевреи в нее поверили. Власти и армия Египта обеспечили «коридор» для прохода «избранных» (без этого обеспечения мимо пограничных застав мышь бы не прошмыгнула). И «исход» начался.