– Я никогда не возмущаюсь, если человек открыто и честно высказывает свое мнение. Но чисто по-человечески мне вас, Александрос, жаль. Ведь вы сами, своими собственными руками готовы лишить себя целого мира чувств и счастья взаимной любви на всю оставшуюся жизнь. Мне отчего-то кажется, что вы смертельно боитесь женщин. Вам почему-то кажется, что они вас всегда в чем-то для вас важном пересилят, перемогут, что-то личное и сокровенное отнимут, а после будут насмехаться. Но ведь это же не всегда так. Попробуйте открыться, и вам наверняка добавится понимания и радости, отдайте не жалея и скоре всего получите назад вдвойне, уважайте других сами, и мудрое ваше слово начнут почитать. Ведь женщины в самой сердцевине, в самой сути своей щедры и все как одна мечтают о большой любви!
Лицо грека как-то болезненно перекосилось, а затем сразу резко поскучнело. Он кривовато ухмыльнулся ярко-белыми в полумраке, крупными зубами (отчего это у южан зубы всегда кажутся такими белыми) и через секунду поднялся из-за стола.
– Вы, Вероника, видно, отчаянно пытаетесь быть хорошим человеком. Напрасно! Во-первых, это давным-давно вышло из моды, а, во-вторых, на этом пути вы навсегда останетесь несчастны и одиноки. Женщине стремиться быть хорошим человеком совершенно излишне и только пустая трата сил и времени, ей должно стать просто кротким, преданным, услужливым и хлопотливым существом, что бы там не кричали глупые газеты и еще более глупое и корыстолюбивое телевидение. Я же предрекаю вам в этой жизни большие страдания и глубокие душевные раны, а все только оттого, что вы чересчур много размышляете и философствуете. Безумно хороша собой, натуральная блондинка, сексапильна, сердечна, честна и желает осчастливить собою все насквозь прогнившее человечество – природа не потерпит подобных излишеств в виде вас, природа от природы скромна и экономична. Вы же, несчастная женщина, к тому же, на свою беду, и не совсем глупы. Не только мужчину подходящего себе никогда не подберете, а и… Впрочем от души желаю вам все-таки дожить до старости. Теперь до свидания, нам надо торопиться на праздник жизни.
Черноглазый, смуглый, кудреватый Александрос кивнул своему молчаливому, как статуя Командора, или просто знающему лишь свой родной язык полнотелому и низкорослому спутнику, и они степенным шагом удалились вниз по лестнице, даже ни разу на меня не оглянувшись. Ну и что мне теперь следует делать дальше? Самый верный путь – поскорее исчезнуть из данного заведения, ведь что-то очень жесткое, почти стальное внутри меня, какие-то закаменевшие от собственной древности принципы никогда не позволят спуститься вниз даже из лихого спортивного интереса. На такси у меня, конечно, не хватит, но наверняка из Осло еще ходят ночные воскресные автобусы.
Поддавшись почти неконтролируемому порыву поскорее уйти из странного места, где чувствовала себя явно не «в своей тарелке», заблудшая Вероника, если смотреть на нее со стороны, наверняка поднялась с места так, словно бы ее внезапным «ветром сдуло» и понесло прямо к выходу из бара. Однако вовремя вспомнив о тяжелой двери на семи запорах, как в старорусских былинах, я остановилась у доски местных объявлений и принялась их читать. Сложно было избавиться от неприятного ощущения, что тебя постоянно зрит некто невидимый, хотелось хоть как-то отвлечься. Реклама и сообщения были именно в том самом духе, плане и разрезе, что мною и ожидалось. Речь, естественно, велась о совместном рассматривании интимных частей своих и чужих тел, скорейшем осуществлении разных непристойных желаний, перепродажах и даже, я удивилась, распродажах интимных принадлежностей и сексуального оборудования, а также курсах обучения правильным возвратно-поступательным движениям языка, губ и (я еще раз удивилась!) гортани. Хотя чего мне было удивляться? Если, например, компьютер плохо защищен от спама, то подобная порнографическая галиматья моментально высветится на экране при первой же попытке входа в Интернет. Но тут, в эту самую секунду, я поняла что такое настоящее удивление, переходящее в изумление с частичной потерей дара речи. Мое предельно ошеломленное увиденным внимание привлек даже не сам текст очередного эротического запроса, но электронный адрес внизу вместо подписи. Никак не менее ста раз я видела его раньше в электронной почте Алены – то был личный адрес ее перманентного обожателя Кисса, который слал ей нежные послания каждый день. Сначала я немного не поверила своим глазам, но регистрационный мейл Кисса было слишком легко опознать даже из миллиона прочих: там очень смешно обыгрывалось слово поцелуй (kiss) на английском, да кроме того по просьбе подруги сама несколько раз чего-то там посылала англичанину. Точно, он писал, и никто другой!