Норвежская рулетка для русских леди и джентльменов

– Интрига, которая способствует любви, – ценность сама по себе и важна для эволюции человечества, поэтому-то я это тебе рассказываю. Ты девушка умная, должна понять!

– О’кей, я поняла. А со мною ты поступаешь согласно своей теории, то есть исключительно в интересах эволюции?

– Да ну что ты! Заметь и оцени, дорогая, что с тобой я всегда предельно честен, потому что ты сама – совсем другое дело…

Чуть лукаво, как мне почудилось, потупил Коля свои живые армянские глаза, пока окончательно не скрыл их выражение под стрельчатыми ресницами. Я решила слегка обидеться.

– Так что же получается, по-твоему, я не совсем и женщина?! – Нарочито сурово нахмурился мой чистый лоб, и гордо раздулись разгоряченные щеки: – Да бросьте вы, Николай, ваши намеки!

С этими словами я сама подлила себе в высокий бокал еще немецкого вина. Я знала, Коля терпеть не мог, когда дама в его присутствии сама брала бутылку в руки, и не важно с какой целью. А еще меня, как и большинство обычных людей, необычайно волновали и радовали разговоры обо мне, любимой. С восторженным энтузиазмом я приготовилась выслушать оправдания влюбленного дипломата.

– В тебе, Никочка, как мне кажется, напрочь отсутствует ведьминское начало. Этим-то ты резко отличаешься от большинства других женщин. Ты удивительно ранима и чувствительна, но не способна скрыть это от посторонних глаз, хоть стараешься, хоть нет. Такую женщину очень хочется оберегать… Она всегда выглядит, будто бы ей грозит какая-то неведомая опасность, какое-то загадочное испытание… Чего ты так боишься? Или кого?.. Скажи, ты боишься мужа?

Чуть поперхнувшись, я презрительно рассмеялась и, пролив несколько капель на скатерть в черную с красным клетку, залпом выпила все вино из своего бокала.

– Да я вообще ничего и никого не боюсь! Я тоже не совсем ошибка природы. Отсутствует ведьминское, о’кей, зато присутствует дьявольское.

Хотя, конечно же, сатана – тоже лицо мужского пола и, следовательно, простоват по сути. Но что есть, на том и спасибо. Так что бойся и меня, Коленька. Ведь когда-нибудь доведу тебя до беды, как горделиво хвасталась цыганка Кармен. Бойся меня!

А рыба-меч оказалась просто жирным куском округлой формы, так называемым медальоном, с ничем не примечательными вкусовыми качествами. Что же касается гурманистических вкусовых оттенков артишоков с фейхоа, то отчего-то они мне не запомнились.

* * *

При выходе из ресторана Коля со словами: «Да-а, сегодня ужин показался как-то не очень. В следующий раз надо будет попробовать больших живых устриц под хорошее сухое вино и суп из акульих плавников», – метнул на меня жаркий взгляд, полный тайного смысла.

– Коля, не мечи бисер перед… на меня взгляды, полные тайного смысла. Ты же отлично знаешь, я не…

– Слушай, Ник. Ты не представляешь, как давно я, согласно старой русской гусарской традиции, мечтаю выпить шампанского из твоей изящной бальной туфельки. И нет больше у меня никакого терпения! Давай всего минут на пять-десять пройдем чуть подальше по набережной в сторону Випетангена, там в эту пору точно никого нет, и найдем лавочку.

– Мне домой пора бы ехать на семейную обязательную «поименную перекличку». К тому же на мне не бальные и не совсем туфельки, а у тебя нет шампанского…

– Зато у меня с собой всегда припасена фляжка с посольской водочкой. А твой красивенький полусапожок подойдет к такому делу. И всех дел-то гусарских минут на десять.

– Коль, брось эту странную затею. Ты же не принц-фетишист дамских туфелек, да и из меня Золушка совсем никудышная.

– Идем, Вероника… Идем… Идем скорее.

Тут Коля быстро-быстро повлек меня прочь в сгущающийся сумрак прибрежного безлюдья. Верно, от выпитого мне сделалось как-то весело и забавно, а Колина слегка порочная идейка стала казаться небезынтересной и не лишенной своеобразной изюминки. Видел бы этакую процедуру Вадим! Ему бы и во сне не привиделось. Ой нет, ой нет, святой крест со мной, не дай-то бог Вадиму когда узнать!

Чуть не доходя до летнего причала для прогулочных трамвайчиков по Осло-фьорду, я послушно плюхнулась на скамью. Николай почти торжественно опустился передо мной на колено и элегантно, мягко снял с моей ножки левый полусапожок с самым моднющим ныне каблучком «рюмочкой». Затем плеснул в сапожок водки из металлической, формой похожей на шотландские, фляжки и с гордым возгласом: «За королеву!» выпил содержимое башмачка одним резким глотком.

– Ох, хорошо! Ох, хорошо пошла родимая! Какая ты все-таки… Ой, какая же ты хорошая. Сейчас позвоню твоей матушке и все ей скажу! Какую же дочь она вырастила! Это не дочь, это… это… это…