Норвежские, кельтские и тевтонские легенды

Тем временем отовсюду стали раздаваться громкие и яростные проклятия в адрес императора. Эккехарт принес весть о судьбе, постигшей Гарлунгов, в Берн, и, услышав об этом, Дитрих пришел в ярость. Он сказал, что когда-нибудь заставит Эрменриха заплатить за это преступление и накажет его подлых советников — Зибиха и Рибштайна. Горячие молодые витязи Альфар и его брат Зигстаб хотели поехать с Эккехартом, чтобы отомстить за убийство, но их отец Амелот и учитель Гильдебранд убедили их подождать.

— Ну что ж, отложить — не значит отказаться, — сказал Альфар своему брату, кладя руку на меч.

А в это время Зибих и Рибштайн держали совет, что же им делать дальше.

— Еще один камень убран с дороги, — сказал Зибих. — Теперь нам надо подыскать рычаги посильнее, чтобы справиться с глыбой, что лежит у нас на пути.

Сообщники понимали: нужно действовать осторожно и не торопить события, но душа императора была омрачена преступлениями. Стоило ему остаться в одиночестве, его начинали преследовать призраки загубленных им людей. Чтобы заглушить голос совести, ему нужны были все новые и новые впечатления. Советники императора предпочли бы привлечь на свою сторону как можно больше сподвижников Дитриха, прежде чем объявлять ему войну, но Эрменрих не позволял им ждать.

Первым шагом они потребовали от Дитриха Бернского уплаты дани. Рейнальд Миланский был послан в земли Амелунгов для сбора податей. Через несколько недель он вернулся с пустыми руками: по его словам, нотабли отказались платить, сославшись на то, что они уже уплатили королю Бернскому. А Дитрих попросил передать убийце Гарлунгов, что пусть тот сам придет и возьмет то, что ему причитается, а он, Дитрих, намерен уплатить ему копьем и мечом.

Эрменрих послал в Берн Хайме и поручил ему сказать Дитриху, что, если тот не заплатит налоги, он придет за ними и повесит племянника на самой высокой виселице.

Хайме приняли в Берне как дорогого гостя. Дитрих сначала подумал, что старый товарищ приехал в память о былой дружбе, но, когда тот передал послание императора, бернский витязь спросил его, помнит ли он клятву верности. На что Хайме ответил, что честно служил герою Берна, но теперь он вассал императора, который дал ему земли и богатство. Теперь он теперь обязан за это службой. С этим и уехал.

Прошло совсем немного времени после отъезда Хайме, когда явился Виттиг. Он прискакал к воротам замка.

— К оружию, друзья, к оружию! — вскричал он. — Нельзя терять ни минуты. Сюда идет Эрменрих с бесчисленной армией. Я поскакал вперед, чтобы предупредить вас. Вероломный Зибих хочет застать вас врасплох, а тот, кто попадет к нему в руки, — считай, покойник.

Дитрих напомнил ему о данной когда-то клятве, но тот, как и Хайме, попросил не держать на него зла и уехал.

Похоже, норны сплели паутину несчастий вокруг бернского героя. Один удар обрушивался на него за другим. После разговора с Виттигом он поспешил к постели больной королевы Виргиналь. Всю ночь он был рядом с ней, а наутро она умерла у него на руках. Горечь потери была так велика, что лишила Дитриха его обычной решимости. Однако Гильдебранд не бездействовал. Он призвал всех вассалов с дружинами со всех земель Амелунгов. В ночь накануне смерти королевы многие союзные князья с дружинами пришли в Берн. Среди них был Берхтунг из Полы, в Истрии, и верный друг короля — Дитлиб Штирийский со своими дружинами. Наутро старый учитель пришел к королю и сказал, что пришло время сражаться за свою землю и народ. Усилием воли Дитрих взял себя в руки. Он запечатлел на губах мертвой жены последний поцелуй и вышел навстречу великой битве.

Император уже подчинил герцога Сполето и продвинулся на север до Милана. Там его армия встала лагерем, и, не ожидая нападения, его люди легли спать. В это время подошел Дитрих со своей дружиной. Пока остальные отдыхали, Гильдебранд поскакал вперед, посмотреть, как охраняется лагерь противника. Увидев, что враг не готов к обороне, Гильдебранд посоветовал немедля атаковать.

Императорское войско было внезапно разбужено боевым кличем: «Вперед, Берн! Вперед, красный лев!» Воины спешно похватали оружие, готовясь к сражению, и битва началась. Противник превосходил их числом, но это не смутило Дитриха и его соратников: они дрались лишь отчаянней. Да и кто бы смог отступить, имея такого предводителя!

Вольфхарт крикнул:

— Умирать, так не понапрасну! Отбросим щиты и возьмем мечи обеими руками!

Так он и сделал, и Зигстаб и Эккехарт последовали его примеру.

Виттиг и Хайме сражались храбро, как в былые дни, но они старались не встречаться со своим бывшим вождем, и в конце концов они были увлечены в другое место сражения, поскольку Гильдебранд обошел императорские войска с фланга.

Эрменрих вернулся в Рим в дурном настроении. Сначала он хотел повесить Зибиха и Рибштайна за то, что по их вине попал в такую переделку, но сдержался, потому что не представлял себе, что будет делать без них.