Норвежские, кельтские и тевтонские легенды

На входе в Драхенштейн Куперан еще раз попытался убить героя, и Зигфрид бы ни за что не пощадил предателя, если бы не опасался, что без его помощи он не сможет вызволить девушку. Куперан достал ключи, открыл дверь и, пройдя через множество длинных коридоров, провел его в комнату со сводчатыми потолками, где царил смутный полумрак. Оглядевшись, Зигфрид увидел ту, кого искал, бледную и измученную, но все равно прекрасную. Он окликнул ее по имени и поспешил к ней. Он даже решился обнять и поцеловать любимую. Она ответила на поцелуй, и от сознания, что любим, Зигфрид почувствовал, что ради нее готов сразиться хоть с силами ада. Кримхильда горько плакала и умоляла его оставить ее, пока не вернулся дракон, но Зигфрид горел желанием поскорее сойтись лицом к лицу с чудовищем и разрубить его на части. Великан сказал им, что в Драхенштейне спрятан меч, сработанный столь искусно, что ему под силу разрубить даже чешую дракона. Зигфрид отправился за ним в сопровождении Куперана и Кримхильды. Он заметил рукоять на уступе скалы, прямо у края нависающего утеса. Он остановился, чтобы его поднять, но тут великан схватил его и попытался сбросить вниз. Начался ожесточенный поединок, с ран великана слетели повязки, кровь хлынула потоком, силы покинули его, и Зигфрид сбросил его в пропасть. В ту же секунду раздался громкий торжествующий крик, и победитель, обернувшись, увидел короля Ойгеля, благодарившего его за то, что он избавил карликов от их жестокого повелителя. По его приказу явилось множество человечков: они принесли еды и вина, чтобы освежить и подкрепить храброго воина после его ратных трудов. Это пришлось как нельзя кстати, поскольку вот уже два дня как во рту у него не было и маковой росинки. Никогда еще яства и вино не казались ему такими вкусными, как те, что подала ему прекрасная Кримхильда.

И тут вдруг воздух наполнился свистом, и послышался ужасный рев, от которого карлики попрятались в трещины скал, а герой и девушка сразу же вспомнили об опасности. Кримхильда умоляла любимого спрятаться в укрытие, но ему был неведом страх, и он отказался. Чудовище появилось, как грозовое облако, изрыгающее языки пламени. Оно надвигалось все ближе и ближе — темное, мрачное, пугающее. Гора дрожала, и маленькие человечки, прятавшиеся в щелях, боялись, что их раздавит насмерть. По просьбе Зигфрида Кримхильда вернулась в сводчатую палату. Дракон налетел на героя, своими когтями вырвал у него щит и попытался схватить его зубами. Герой не растерялся: он отскочил в сторону и подождал, пока огненное дыхание из пасти дракона остынет. И тогда снова бросился на чудовище, угрожая ему и справа и слева, однако стараясь при этом избегать страшных клыков.

Но вдруг дракон обвил его своим страшным хвостом с такой силой, что у героя потемнело в глазах. В отчаянии схватив меч Бальмунг обеими руками, Зигфрид что было сил ударил противника, да так, что содрогнулись скалы. Отрубленный хвост с грохотом скатился со скалы в пропасть. Вторым ударом, столь же яростным, как первый, Зигфрид разрубил чудовище пополам. Но и после этого челюсти дракона еще клацали, угрожая схватить героя, и тогда он последним усилием сбросил куски туши с обрыва. И тут же сам упал на землю без сил, задыхаясь от драконьего смрада, который он так долго вынужден был терпеть.

Придя в себя, он увидел, что Кримхильда сидит рядом с ним, а карлики варят какие-то травы и разбрызгивают душистые масла, чтобы избавиться от ужасающего зловония, которым пропиталось все вокруг.

Карлики провели героя и деву в свое подземное царство, где устроили им настоящий пир. Пока они отдыхали и веселились, Ойгель рассказал им, что дракон когда-то был статным и пригожим юношей, но могущественная волшебница, чью любовь он отверг, превратила его в дракона. В таком виде он должен был пребывать до тех пор, пока чистая дева не согласится выйти за него замуж.

Карлики предложили герою взять из их сокровищ все, что ему понравится. Он взял пару безделушек и приторочил их к седлу рядом с Кримхильдой, а затем двинулся в обратный путь в сопровождении Ойгеля. Когда они достигли границы дикого леса, король-карлик посмотрел на него печально и сказал:

— Знай, смелый витязь, жизнь твоя будет короткой, но славной. Ты падешь жертвой зависти, но твоя слава переживет века, и барды всего мира будут петь тебе хвалу до тех пор, пока будет жить на земле человеческий род.

С этими словами Ойгель их покинул и вернулся в свой дом в лесу. А Зигфрид и Кримхильда спустились к берегам Рейна. Герой взял сокровища, что подарили ему карлики, и бросил в воду.

— Что пользы мне в золоте, — воскликнул он, — если моя жизнь будет короткой! Спрячь этот клад на своей груди, могучая река! Пусть он позолотит твои волны, и они будут еще ярче блестеть под лучами солнца. В руках людей золото становится орудием дьявола: на нем точится кинжал убийцы, что вонзится в чье-то доверчивое сердце. Вполне возможно, что в мое. Но пока свет дня для меня не померк, я буду радоваться славе и любви самой прелестной девушки на свете.