Норвежские, кельтские и тевтонские легенды

На четвертый день павшего героя похоронили. Над его могилой насыпали высокий курган, и в память о нем бедным раздали множество подарков. Кримхильда провожала гроб до места его последнего приюта. По ее просьбе крышку подняли в последний раз, и она склонилась над телом мертвого мужа и покрыла его лицо поцелуями. Дамам с трудом удалось увести ее — иначе она осталась бы там навсегда.

Хаген стоял у могилы хмурый и невозмутимый, как обычно. Со своим обычным фатализмом он сказал:

— Случилось то, что должно было случиться. Нить в руках норн оборвалась.

Королева его не слышала. Она не видела, что Гунтер, Гернот и другие пытаются скрыть сожаление и раскаяние. Ее мысли были с мертвым мужем.

Зигмунд и Нибелунги стали готовиться к отъезду. Они хотели забрать Кримхильду с собой, чтобы защитить ее от коварных бургундов, но она не желала покидать дорогую сердцу могилу и только просила старого короля и маркграфа Эккеварта позаботиться о ее маленьком сыне и воспитать его достойным своего отца, поскольку он теперь лишился отца, а возможно, и матери. У нее теперь осталось одно желание — жажда мщения. Зигмунд не попрощался ни с кем, кроме госпожи Уты, которая оплакивала Зигфрида так, будто он был ее собственным сыном, и Гизельхера, самого младшего из братьев. С тем они и отправились в Нидерланды.

Время шло, и стало казаться, что Кримхильда успокоилась и примирилась с братьями. Только мрачный Хаген вызывал у нее ужас, и Брунгильды она избегала. Однажды она сказала брату, что хочет, чтобы сокровища Нибелунгов перевезли в Вормс, поскольку они принадлежат ей. Гунтер воспринял это как знак доверия и очень обрадовался. Он сразу же послал за сокровищами, и Альберих без промедления доставил богатства Нибелунгов в Вормс. Королева стала делать людям щедрые подарки, и каждый раз, когда она находила небогатого, но смелого воина, она снабжала его всем необходимым для службы и начинала платить ему содержание. Постепенно она получила в свое распоряжение небольшую армию, которая день ото дня становилась все больше и все могущественней.

Хаген предупреждал королей, что Кримхильда вынашивает планы мести. Сам он, по его словам, не боялся смерти, но не хотел бы, чтобы земли Бургундии достались ей. Есть только один способ этого избежать — отнять у нее сокровища Нибелунгов. Братья не согласились. Гернот сказал, что и без того они причинили сестре немало горя, и не пристало им теперь подвергать ее мелочным унижениям. Но однажды, когда его государи были в отъезде, Хаген, посчитавший, что беду легче предотвратить, чем потом расхлебывать ее последствия, созвал своих людей и напал на стражей, охранявших клад Нибелунгов. Он захватил все оставшиеся сокровища и утопил их в глубоких водах Рейна. И хотя по возвращении короли сразу же узнали о его низком поступке, но сделанного не воротишь.

— Если бы ты не был нашим дядей, — сказал ему Гернот, — ты бы заплатил за это жизнью.

Хаген показал своим племянникам то место, где он опустил сокровища в воды Рейна, и заставил их поклясться, что, пока они живы, никто из них не выдаст тайны клада. Кримхильда стала печальна и грустна, как раньше. Она все время сидела рядом с матерью и вышивала сцену убийства Бальдра его братом Хедом, а рядом — жену Бальдра, Наину, умершую от разбитого сердца и разделившую с мужем погребальную ладью. Но в Бальдре все узнавали черты Зигфрида, а в Нанне — ее собственные, в то время как Хед всем своим обликом, нарядом и оружием походил на мрачного Хагена. Кримхильда часто замирала с иглой в руке и сидела, внимательно разглядывая картину. Когда в такие минуты госпожа Ута спрашивала ее:

— О чем ты думаешь, дитя мое? Она неизменно отвечала:

— Я думаю о Хагене.

ГЛАВА 6

Сватовство короля Этцеля

В Вормс прибыли желанные гости — маркграф Рюдигер из Бехларена, по прозвищу Добрый, и его дружина. Гунтер, Гернот и Хаген были его давними знакомыми, а Гизельхера он держал коленях, когда тот был ребенком. Когда он приехал в этот дом скорби, его благородство и доброта так подействовали на Кримхильду, что она стала изредка выходить вместе с матерью в большой зал и слушала маркграфа с улыбкой, чего за ней не замечали с тех пор, как умер ее муж. Но, если в зал входили Хаген или Брунгильда, она тут же вставала и уходила.

Дни и недели проходили, и наконец Гунтер стал догадываться, что маркграф Рюдигер приехал не только для того, чтобы возобновить старое знакомство. Он сказал об этом гостю, и тот ответил:

— Хорошо, король Гунтер, я скажу тебе, что привело меня сюда. Ты знаешь, что супруга моего господина, короля Этцеля, наша добрая королева Гельха, умерла несколько лет назад и что ее сыновья пали от рук Виттига. Король гуннов долго жил один в своем огромном дворце в Этцельбурге, но теперь он решил жениться снова. Я посоветовал ему посвататься к твоей сестре — благородной госпоже Кримхильде, вдове героя Зигфрида. Если ты согласишься, я сразу же предложу ей стать королевой гуннов.

— Я не могу решать за нее, — последовал ответ. — Она королева Нибелунгов и Нидерландов и, боюсь, не захочет снова выходить замуж.