Норвежские сказки

       — Да что тут такое делается? — закричал жених не своим голосом.— И почему ты в подвенечном наряде?

       — Но ведь ты сам уговорил меня сегодня венчаться,— отвечает невеста.

       — Я? — спрашивает жених.— Да это был такой же я, как эта жаба — свадебный пирог. А вот теперь я — и вправду я.

       — Да посмотри — вон и гости, которых ты сам привел,— говорит девушка и показывает за окно.

       А там уже весь народ собрался.

       Жених только смеётся. Я, мол, этих гостей для того-то и привёл, чтобы тех гостей прогнать.

       Мало-помалу девушка стала понимать, что с ней случилось, и рассказала всем, как отвели ей глаза горные духи...

       — Были там и такие люди, которые, как вы, не очень-то верили в духов,— посмеиваясь, сказала Берта.— Да хочешь не хочешь, поверишь, когда на столе в простой пастушьей хижине стоит серебряная посуда, а на голове у деревенской девушки сияет алмазный венец.

       Не мешкая долго, жених увёз свою невесту вниз — в Мельбу и, чтобы никакому троллю не взбрело больше на ум украсть у него невесту, в тот же день обвенчался с ней, благо она уже была в свадебном наряде.

       Пир был на славу. Невеста сидела за столом в том самом уборе, что принесли тролли. Только на этот раз угощенье было получше, чем пауки да гадюки...

       — Да, я слышал где-то эту историю,— сказал я.— Только мне говорили, что это случилось не в Халланде, а в Вальдресе,— прибавил я, чтобы немножко подразнить Берту.

       Но старую Берту не так-то легко было смутить.

       — Так это же совсем не то! — сказала она.— Вы, наверно, думаете про девушку по имени Барбру. Ей тоже горные духи чуть не отвели глаза, только это совсем другая история.

       — Какая же? — спросил я.

       — А вот какая. Шла Барбру однажды в горах и вдруг слышит такой громкий голос, будто сама гора заговорила:

       — Король Хакен! Король Хакен!

       — Здесь я! — отвечает голос из другой горы, да такой гулкий, что земля под ногами у неё задрожала.

       — Король Хакен, сын мой, не хочешь ли ты жениться? — спрашивает первый голос.

       А второй отвечает:

       — Только на Барбру!

       — Будет по-твоему.

       Так оно и случилось. Не успела Барбру шагу сделать, как вдруг одна гора раскрылась и оттуда вышли девушки со свадебным убором в руках. Окружили они Барбру и стали обряжать её к венцу. А Барбру точно оцепенела: что ей говорят, то и делает.

       Тем временем из другой горы выехали всадники на чёрных лошадях. Впереди всех ехал сам король Хакен, весь в золоте и серебре.

       Так бы и увели тролли бедняжку Барбру в свои подземные пещеры, да на её счастье неподалеку в горах охотился её жених.

       Потом он рассказывал людям, что ни с того ни с сего стало ему вдруг так тяжело, так беспокойно, будто кто ему на ухо шепнул: «Торопись, не то беда будет!»

       Бросился он бежать. Сам не знает, куда бежит, а ноги его несут прямо туда, где его невесту венчают с королём Хакеном.

       Прибежал он, видит: стоят чёрные лошади под старинными седлами, какие-то люди толпятся, праздничные столы готовят. А девушки наряжают Барбру к венцу. Убрали её как полагается и подвели к своему королю.

       — Всё готово,— говорят.— Только надо ей глаза отвести.

       Тут жених сорвал с плеча ружьё, зарядил его — да не пулей, а старинной дедовской пуговицей — и выстрелил прямо в короля Хакена. Тот сразу упал как подкошенный. А в горах застонало, загудело, и вся земля затряслась.

       Тролли подхватили на руки своего короля и в один миг исчезли в расселине скалы. А со стола запрыгали лягушки, поползли во все стороны черви да змеи и всякая прочая нечисть. Только подвенечный убор и блюдо из литого серебра так и остались у Барбру. А потом они перешли к её дочке, а от дочки — внучке. Не верите — пойдите, сами увидите.

       Берта могла бы рассказывать без конца, но в это время за окошком послышался скрип полозьев и фырканье лошадей. Это за мной приехали из имения.

       Я распростился с Бертой, поблагодарил её за рассказы, дал несколько монет за лечение и отправился домой.

       Холодные примочки и спиртовые компрессы очень помогли мне. Через несколько дней я опять бегал на лыжах как ни в чём не бывало.

       Старая Берта приходила навестить меня. Она нисколько не удивилась, узнав, что я уже здоров, и не без гордости сказала на кухне:

       — Что ж, тому, кто знает тайные заклинания дяди Масса из Кнэ, не трудно вылечить ушибленную ногу. Мне и сломанные доводилось лечить...

       Тут ребятишки, которым я уже успел рассказать, как лечила меня Берта, окружили её и со смехом запели:

Воздух,

Вода,

Земля

И огонь!

Ногу сломал

Необъезженный конь.

Жилы срастутся,

Смешается кровь,

Всё, что разорвано,

Свяжется вновь!

       Старая Берта сначала очень рассердилась и дня три не показывалась у нас в имении. Но в конце концов мы с ней помирились, и она рассказала мне еще немало чудесных историй. Однако уже никогда больше не открывала она мне секретов своего колдовства и не произносила при мне — ни вслух, ни шёпотом — таинственных заклинаний дяди Масса из Кнэ.

" Ловля макрелей "

Я вырос у моря. Там, среди волн, я провёл на скалистых островах — шхерах — своё раннее детство.

       Моя родина славится хорошими моряками, и в этом нет ничего удивительного — здесь привыкают к морю с младенческих лет.