Носферату

— Вы почти угадали, моя прекрасная сирена. Я перенесся за тысячи световых лет, привлеченный вашим пением. Мое бедное сердце разбилось о неприступные скалы вашей красоты. Остается только надеяться на сострадание моей прекрасной повелительницы… — Поверьте мне, иногда я, хотя и похож на длинноносого журавля, начинаю мурлыкать чище самого настоящего леопарда. А перед Хлоей выкладывался так, что вот-вот должен был пожелтеть и пойти черными пятнами. Я подумал о том, как бы встретила подобный сентиментальный и напыщенный бред каждая первая землянка чуть старше пятнадцати лет. Она непременно назвала бы меня идиотом, невежливо попросила больше не разговаривать не только с ней, но и вообще не разговаривать, да еще и от всей души прописала бы хороший хук по моим еще свежим румяным мордасам. Так вот, в такие моменты я искренне наслаждался тем, что я не на Земле, и тем, что со словарем немного говорю по-чиггийски. Хлоя краснела, ее приоткрытые губки (говорят, что через открытый рот слова быстрее попадают в мозг) ловили и проглатывали каждое слово. Ее ресницы подрагивали, она смотрела на меня, как младенец на вывеску, но наконец спохватилась и отвела взгляд.

— Я обещала показать вам ресторанчик чиггийской кухни. Он совсем неподалеку. — Моя красавица поправила упавшую на глаза прядь, надеясь избавиться от смущения, но, поверьте мне, это еще никому не удавалось. Носферату Шатов никогда ни к чему не походит халатно, а особенно к отношениям между полами.

Мы молча прошли пару полутемных улочек, переливающихся матовым светом аквариумов, фонтанчиков и фонарей. Вечерней тишины не нарушало ничто, кроме журчания воды в искусственных озерцах, питающих водный декор домов и баров. Но когда я уже протянул руку, чтобы опустить ее на талию моей прекрасной спутницы, за поворотом открылся вид на сверкающий всеми цветами радуги ресторан. Над входом переливалась вывеска с очередным названием на океанско-морскую тему, в толстых прозрачных стенах перекатывались скаты и морские коньки, вместо дешевых зеленых водорослей в столбах у входа шевелились дорогущие даже для Грианы перламутровые, синие и голубые с желтой каймой — их везут с седьмого материка с романтическим названием, наиболее удачным переводом которого является «Летучий корабль».

Хлоя ухватилась за водоросли, как утопающий за соломинку, и тут же обрушила на меня целый поток информации об этих, надо сказать, довольно скучных растениях.

— Водолазы вручную выкапывают перламутровые водоросли на глубине триста метров, а поднимаясь, соскребают со стен ущелий синие и голубые, которые начинаются с двухсотметровой отметки и порой достигают семидесяти метров в высоту.

Она продолжала говорить, даже когда мы садились за столик, и эта отважная попытка защититься от моего, надо сказать, откровенно хищного взгляда умиляла меня, как домохозяйку открытка с котятами. Когда похожий на ужа официант принес меню, Хлоя продолжала говорить и, не останавливаясь и не оборачиваясь, взмахом руки заказала: «Как всегда». Я наугад потыкал пальцем в непонятные названия экзотических чиггийских яств, вслепую выбранные из меню первых, вторых и третьих блюд. Однако с десертом решил не рисковать, а пить предпочел то же, что и дама.

В конце концов Хлоя немного успокоилась и замолкла. Я положил свою ладонь на ее тонкую бледную руку, проникновенно и томно взглянул из-под полуприкрытых век, но в этот момент не в меру резвый для Чигги официант принес тарелки и бокалы, и я не решился продолжить штурм, боясь спровоцировать мою красавицу на очередной приступ пересказывания учебника биологии за шестой класс грианской девятилетки. Я сделал серьезное лицо и доверительно наклонился к ней. От удивления неосознанно повторяя за мной, Хлоя подалась в мою сторону и заглянула в глаза с безмолвным вопросом.

— Хлоя, вы рано встаете?

— В смысле… — Она сделала такое испуганно-удивленное лицо, будто ей только что сказали, что Гриана — квадратная.

— В смысле, просыпаетесь. Мне это необходимо знать вовсе не из праздного интереса. Я очень рассчитываю на вашу помощь. Завтра. В половине восьмого утра.

Она трижды кивнула, завороженно смотря мне в глаза. Через долю секунды ее взгляд стал осмысленным. Щеки порозовели, руки вцепились в скатерть, а вся она превратилась в сплошной вопрос:

— Вы нашли убийцу Евы?

Мне не хотелось раньше времени радовать девушку, поэтому я склонил голову, опустил глаза и, жеманясь соответственно случаю, пробормотал, что не уверен, но с ее помощью моя уверенность может значительно укрепиться.

Хлоя закивала и успокоилась окончательно. Она смотрела на меня с такой надеждой и нежностью, что я чуть не сделал ей предложение.