Носящая Лжепечать

— Ира, Влад, бросьте оружие! — крикнул я, подбегая к ним. Услышав мой голос, Ирина резко обернулась и неверяще уставилась на меня, невольно опуская пистолет. Влад тоже прекратил стрельбу и высунулся из укрытия. Чтобы ситуация не вышла из-под контроля, я приказал остальным. — Не стрелять! Опустите оружие.

Ира посмотрела на ликвидаторов, что послушно опустили пистолеты и вновь посмотрела на меня.

— Владимир?! — и столько неозвученных вопросов было в одном слове. Я знал, что сейчас мои глаза выдали во мне неогуманоида. Но почему смотреть на неё было так больно? Я прикрыл глаза, соглашаясь со всеми её обвинениями. Да, я — предатель! Да я пришел сюда, чтобы разоблачить вас! Да, я — неогуманоид, и знал о вас с самого начала! Да я хотел втереться к вам в доверие, чтобы выйти на вашего командира. Но НЕТ! Я никогда не использовал тебя. Жаль, что она не могла услышать мои слова. Открыв глаза, я повторил. — Бросьте оружие! — Выстрелы в поселке звучали все реже, сейчас просто отстреливали уцелевших. Я умоляюще посмотрел в её глаза, прося поверить. — Сдайтесь, я постараюсь вам помочь. — Теперь в её взгляде была только ненависть. Она быстро вскинула оружие. Заметив, как зашевелились мои люди, я повторил приказ. — Не стрелять!.. — я подошел ещё ближе, пытаясь эмпатически воздействовать на неё. — Ира, брось пистолет, прошу… — и в этот момент она нажала на курок, в последний момент чуть отклонив дуло. Пуля прошила мне плечо, но отступая по инерции назад, я все кричал: — Не стрелять! Не стрелять! — хотя и слышал, как сразу несколько пистолетов выстрелило одновременно. Я видел, как Ира падает, как из ран фонтаном брызнула кровь, как рядом замертво упал Влад, который не смог сдержать себя, когда убили его подругу детства. И я не мог пошевелиться. Просто смотрел и не мог поверить…

Перемотка

Ранение было несерьезным, но в больнице меня продержали три дня. Врачи говорили, что была сильная потеря крови. Я только безразлично пожимал плечами, не в силах понять, почему они так из-за этого беспокоятся. Ведь последствия ранения я не чувствовал. Все затмило другая боль. Ксанье пытался предложить помощь, он знал какой-то способ медитации (или как это там у них?), что может облегчить муку. Я отказался, Ксанье как ни странно быстро смирился. Почему странно? Так ведь эмоции и ощущения у нас одни, только мысли разнятся. Поэтому всю гамму чувств, что терзали меня, он тоже испытывал. И не возражал.

На третий день ко мне пришел начальник, нессир Александр. После дежурных вопросов как самочувствие и когда меня будут выписывать, он приступил к делу.

— Почему ты так резко оборвал связь? Почему не доложил, что нашел преступников? — я пожал плечами.

— Хотел сначала втереться к ним в доверие, вдруг удалось бы узнать кто организатор Сопротивления.

— И как? Удалось?

— Почти… Вы не вовремя вмешались, — я и не пытался скрыть обвинения. — Договор же был, что пока я не дам отмашку, никто не будет вмешиваться. Однако…

— Прости, поторопились, — Александр изучающе смотрел на меня. На ментальном уровне я почувствовал, как он попытался пробить мой щит, но даже не подал виду, что заметил его попытку. — Но зачем ты пытался остановить ликвидаторов?

— По этой же причине!!! Так по крайней мере можно было бы попытаться выбить из них сведения о Подполье. Но Ликвидаторы не озаботились пленниками, просто отстреливали всех. — я отвернулся, брезгливо поморщившись из-за их недалекости. — Детей-то хоть оставили в живых?

— Оставили. Только они ничего не знают, я уже смотрел, — с видимым сожалением сказал Александр. Я поспешно усилил щиты, чтобы презрение к нему не просочилось наружу. Интересно, каким бы способом Александр выбивал бы из детей сведения, если бы у них были блоки? Вздохнув, Александр уточнил. — Что будешь делать дальше?

— Подумываю о переводе в Новосибирск. — задумчиво сказал я, делая вид, что ещё ничего не решил. — Хочу все-таки уничтожить Сопротивления, а главное раскрыть его организатора. — Александр задумчиво покивал головой.

Минут через десять он покинул палату. А я встал и подошел к окну. Долго смотрел вдаль, обдумывая свои дальнейшие действия.

В тот день к Сопротивлению присоединился ещё один неогуманоид, о котором никто не должен был знать. Даже само Сопротивление.

Владимир: ты со мной?

Ксанье: а куда же я денусь?

И только спустя несколько дней Ксанье осторожно уточнил: ты уверен? Почему ты так хочешь умереть? И почему именно от рук кого-то из Подполья?

Владимир: потому что заслужил… Потому что из-за меня погибло слишком много Носящих ЛжеПечать. Потому что хочу к ней. Быть может, когда Ира узнает, что я помогал Подполью, она простит меня.

Ксанье: это если загробная жизнь существует…

Владимир: а если нет, то какая разница, я просто исчезну, так же как она.

Перемотка

Значит, это все-таки Максим. Для того, чтобы его вычислить мне пришлось встретиться со всеми неогуманоидами, с некоторыми даже по нескольку раз. Нет, я не смог пробить его щит. Просто только он так старательно скрыть свою неприязнь ко мне. Всегда был предельно вежлив.