Носящая Лжепечать

— Так не пойдет! Пообещайте! — настояла я.

— Обещаю, — сказал Ксанье, Максим повторил за ним с секундной заминкой. Тоже вспомнил свои слова об обещании диамонга?

— И где будет этот совет? — спросила я уже абсолютно деловым тоном.

— В Москве. — ответил Ксанье. А как?.. — На аэромобиле, у меня новая усовершенствованная модель, за 7 часов успеем добраться. Переговоры начнутся в десять утра.

Я взглянула на часы: уже больше двух часов ночи.

— Тогда я пойду одеваться. — поднимаясь, сказала я. — Минут через двадцать буду готова. — У двери Максим удержал меня за руку.

— Спасибо, Леся, — я хмыкнула.

— За что благодарить? Вы же делаете это для нас, — тихо закончила я.

Сборы не заняли много времени. Я быстро одела черные облегающие джинсы, черную рубашку Вити подпоясала широким ремнем, чтобы она не казалась слишком большой. Все ещё влажные волосы собрала в хвост. Перерыв шкаф я все же нашла подходящие ножны, для странного клинка, что подарил мне Ксанье. И спрятала их в рукаве. Будет, хоть какое-то оружие против неогуманоидов, в случае если переговоры окажутся ловушкой. Там же в шкафу, обнаружился и мой дневник. Но времени не было его заполнить, поэтому я просто оставила его на кровати. И поспешила в рубку.

Как оказалось, аэромобиль Владимир оставил недалеко от дома Максима. Поэтому в машину мы садились почти в три ночи. Максим сел за руль, Ксанье рядом, а я на заднем сидении. Первые полчаса прошли в молчании, я неотрывно смотрела в окно. Мыслей никаких не было, просто тупая усталость сковала тело.

— Поспи, — предложил Максим. — Все равно заняться нечем. — Я пожала плечами, поудобнее устраиваясь на заднем сидении. Я ещё долго смотрела в небо, стараясь не думать о Вите. Гнала прочь воспоминания, мысли и чувства, понимая, что нельзя сейчас раскисать. В конце концов сон сморил меня, слава богу, что он был без сновидений.

Разбудил меня Максим, когда мы уже приземлились рядом с внушительным зданием. Охранники на входе внимательно осмотрели нас, но не потребовали никаких документов. Один из них вызвался нас проводить. На лифте мы поднялись на верхний этаж, прошли несколько коридоров и вот мы уже входим в огромный конференц-зал. В помещение было около пятнадцати диамонгов и десяти нессиров. И все они уставились на меня. Не помогло даже то, что я зашла последней, чуть ли не прячась за спину Максима.

После официальных приветствий (где представили только меня, неужели все остальные знали друг друга?) слово взял Ксанье. Говорил он кратко, сухо, строго по делу. Просто поставил ультиматум: или вы даете Носящим ЛжеПечать свободу действий, или их ожидают такие-то и такие-то неприятности. Максим пытался смягчить напор диамонга, объясняя, что нельзя было заставлять все человечество носить эти Печати. Это является нарушением прав разумной расы (это он про людей?), потому как исключает свободу личности.

— И чем мы лучше тех же грагов, если так же, как они, подмяли под свое господство другую расу? — перебил его Ксанье. После этой фразы повисла напряженная тишина.

— Неужели мы поступили настолько же беспощадно, как эти захватчики? — спросил один из диамонгов, смотря почему-то на меня. — Ведь мы же просто спасали людей от них самих. Да мы обязали Вас носить Печать, что сдерживала ваши пороки. Но неужели мы этим навредили Вам?

Максим, так же как и Ксанье посмотрел на меня. А вслед за ними на меня стали поглядывать и остальные. И в этот момент я поняла, почему они так настаивали на моем присутствии здесь. Почему эти слова должен был произнести именно человек. Но, боже, почему именно я должна это говорить? После всего того, что я испытала по вине диамонгов… И тут меня озарило: мне так и не поставили блока, а значит… Я быстро подошла к Максиму.

— Поставь мне щит! — потребовала я, не желая чтобы все эти инопланетяне копались в моих мыслях.

— Поздно, — тихо ответил Максим. — Они уже посмотрели, все что хотели.

Я огляделась: на лицах многих светилось снисходительность и самодовольство. У кого-то жалость, что разозлило ещё больше. Ах так! Ну все держитесь, эмпаты! И я отпустила контроль за своими чувствами. Боль и горечь от потери любимого, что я пыталась спрятать в самый дальний уголок души, вырвались наружу, сминая все на своем пути. Я даже специально стала вспоминать бойню перед ОВД, сражение с Владимиром, чувство обреченности и даже смирения с приближающейся смертью, если это поможет выиграть время, убийство Вити, воскрешая те же эмоции, что владели мной в тот момент. Смотрите раз вы такие любопытные, смотрите внимательнее! Я даже показала им бойню в поселке, где погибла Ирина и ещё больше сотни Носящих ЛжеПечать…

— Хватит! — Максим встряхнул меня. Открыв глаза, я непонимающе посмотрела на него. Он отпустил меня, взглядом указывая на остальных. — Слишком яркие эмоции, ты делаешь больно всем. — Я пожала плечами, замечая, как несколько диамонгов сделали почти одинаковый пасс рукой. Максим пояснил. — Убирают внешний щит, что защищает от эманаций извне.