Носитель Искры. Ключ ко всему

- Отлично, всё кодла в сборе! Хотелось с вами поговорить, ребята, обсудить, так сказать, кое-какие вопросики. Однако вот эта вот крылатая дрянь нарассказывала всякого, так что желание как-то отпало, извините. Давайте мы с вами поговорим после того, как я сделаю из вас семь свиных отбивных, хорошо?

***

Дракон Хаоса, тяжело взмахивая изорванными крыльями, завис в воздухе напротив семёрки Грехов. Их бой длился уже несколько часов, однако победитель так и не был определён, и с каждой минутой Лазарису становилось всё сложнее поддерживать эту форму. Поднятие рангов такими безумными темпами не могло не сказаться на стабильности его души, да и в принципе управлять кардинально иными объёмами энергии было невероятно трудно даже для Мастера Хаоса. Он не мог сказать точно, сколько ещё сможет продержаться, но счёт уже шёл на минуты.

Однако и Грехам было не легче. Один на один дракон Хаоса был сильнее каждого из их аватаров, и хотя благодаря совместной работе они смогли изрядно потрепать своего врага, нанеся ему множество крайне опасных ран, сломав больше сотни костей и истощив его душу, сами также не отделались так просто. Зверь в добавок к оторванной ноге лишился ещё и крыла. Сундук Идола — главный источник его силы, был разломан на части и мириады золотых монеток оказались разбросаны в пустоте, отблёскивающие, будто звёзды. Небесный Монарх в добавок к многочисленным ожогам получил жуткую рану на боку — Лазарис разорвал ему брюхо и выпустил во внутренности поток невероятно жаркого пламени. Глотка лишился немалой части зубов, а его челюсть, из-за сферичности аватара было непонятно, верхняя или нижняя, оказалась сломана. Змей потерял больше трети длины, дракон Хаоса, воспользовавшись моментом, просто оторвал ему хвост, а над Любовником, опрометчиво ставшим клоном чёрного дракона, Лазарис поизмывался больше всех, оторвав ему оба крыла, откусив хвост и перебив три лапы из четырёх. Меньше всех благодаря своей особой магии пострадал Гом, однако и энергии на создание почти непробиваемых барьеров Грех Лени потратил огромное количество. Даже если бы прямо сейчас Мастер Хаоса сдался бы, на восстановление сил, что были потрачены на создание и поддержание этих аватаров, у Грехов ушло бы несколько тысячелетий. И на самом деле сейчас Лазарис вполне мог бы развернуться и скрыться в мире Сфарры. Может быть вслед ему отправилось бы несколько разрушительных заклинаний, и от их последствий пришлось бы довольно долго восстанавливаться, но он бы точно сумел вернуться.

Вот только Лазарису этого было недостаточно. Ему нужна была победа, полная и безоговорочная, победа над теми, кто превратил его жизнь в ад, причинил мучения его любимым, убил его мать… он не собирался останавливаться на полпути.

Взревев так, что задрожало пространство междумирья, дракон Хаоса активировал последнее и самое разрушительное из своих заклинаний. Обращение в пламя. Чернильно-чёрная чешуя огромного крылатого ящера, до того похожая на непоколебимую крепостную стену, вздрогнула и поплыла, смазывая углы и очертания, превращаясь в чистый огонь. Вот только этот огонь, в отличие от того, которым Лазарис все эти часы поливал аватары Грехов, не был алым. Он был чернильно-чёрным, как сама тьма, как душа Мастера Хаоса, потерявшая весь цвет из-за вмешательства энергий Гнева, Гордыни, Зависти и прочих. Огненный дракон, сильнейшая форма, на которую Лазарис только был способен, устремился в атаку, и Грехи наконец смогли окончательно понять, какую ошибку совершили, оставив ему возможность жить.

Идол, до сих пор остававшийся совершенно целым из-за неуязвимого золотого тела, ощутил, как плавится и течёт его плоть. Барьеры Гома перестали действовать, сотканный из эфемерной энергии дракон проходил сквозь них, лишь жертвуя небольшими частичками своего тела. Корона Небесного Монарха, сотканная из его магии и дававшая аватару Гордыни невероятную мощь, также начала плавиться, стекая на подпалённую, потерявшую своё величественное сияние львиную гриву. Пасть Глотки огненный дракон пролетел насквозь, несмотря на то, что ранее в её бездонном нутре бесследно пропадали любые его заклинания — и аватар Обжорства почувствовал ни с чем не сравнимую боль в опалённом нутре…

Лазарис сжигал свою энергию, свою душу, свой маленький мир, родившийся совсем недавно, получая в обмен мощь, превосходящую самих Грехов. Вот только это не был приступ бессмысленной ярости. Всё это было всего лишь частью его плана, начатого много лет назад, ещё с того момента, как он освободился из саркофага культа.