Сквозь гладкие и обтекаемые линии начали прорезаться широкие шипы и изгибы, за спиной раскинулись две пары широких кожистых крыльев, а на шлеме, изначально совершенно гладком, выросли четыре витых рога и вспыхнули огоньки глаз. Доспех больше не походил на что-то искусственное, если не знать, что это лишь оболочка, можно было подумать что это самостоятельное живое существо, даже его грудь начала подниматься и опускаться в такт дыханию своего оператора. В этой новой броне словно по какому-то инстинктивному озарению, воспользовавшись словно бы бесконечно притекавшей в его душу отовсюду энергии, Лаз объединил всё что знал о магии и технологиях. Фактически, сейчас в одной этой броне собрались сильные стороны всех его боевых форм. Концепция энергетического семени Лешего, сила технологий Ужаса, гибкость и всевозможные рецепторы и органы чувств Каппы и способность вечно подпитываться окружающей бесхозной энергией Дьявола. Голема, как чисто-оборонительную форму, можно было не считать. Сверху же это всё было приправлено только что обретёнными, пока ещё крайне сырыми и поверхностными, но уже невероятными знаниями о магии Хаоса. Из-за того, что материал доспеха явно не был рассчитан на такое надругательство над собой, он уже начал распадаться, удерживаясь в целом состоянии лишь за счёт магии. Его запаса прочности должно было хватить от силы минут на пятнадцать, а то и куда меньше. Но этого времени Лазу было более чем достаточно.
—
От Автора: спасибо, что продолжаете читать мои книги. Помните, что ваши оценки, отзывы комментарии, при чём даже не обязательно положительные — это невероятная мотивация для меня писать как можно лучшие истории.
Глава 33
Сознание плыло над безграничным океаном ярости. Пожалуй ещё ни разу он не испытывал ничего подобного. Бой в теле Дьявола воспламенял эмоции, заставлял упиваться буйством словно какой-то маньяк. Сражение в форме Ужаса было наполнено холодным блеском металла, готового убить, готового разорвать, готового уничтожить, но при этом сохранявшего чистоту и твёрдость. А сейчас…
Сама по себе сила этой ярости была больше, чем когда либо, действительно почти безграничной, и если бы убивала не магия, но эмоция, от более чем трёх сотен Мастеров в секунду остался бы лишь пепел. Но Лаз не ощущал, что тонет в ней. Раньше, сражаясь, он, иногда больше, иногда меньше, но всегда терял самого себя. Его рациональная сторона личности временно отступала на второй план, лишь направляя просыпающегося кровожадного монстра, а эмоциональная грань, та, что осталась от Лазариса Морфея-человека, и вовсе “засыпала”, словно не хотела принимать участие в творящемся кошмаре. Подобный внутренний разброд в целом никак не мешал, но когда внутри человека, пусть гармонично, но уживаются три разных, кардинально отличающихся друг от друга личности, это не может не сказываться. В любой момент времени одна из сторон подавлялась, а другая доминировала, и это накладывало определённые ограничения.
Однако теперь всё это исчезло. Пережив смерть, возрождение и слияние со своим Альтер-эго, Лаз в качестве побочного эффекта избавился также и от своего диссоциативного расстройства. Хаос просто перемешал все эти личности настолько сильно, что они уже не могли быть разделены и в конце концов стали единым целым. Больше не было сомнений, не было противоречий, не было неясностей. Разум был ясен как никогда прежде. Слившись с Хаосом, как бы это ни было парадоксально, Лаз вернул своей психике полную стабильность. Вот только в его случае “стабильность” ни в коем случае не означала “норму”, а чистота сознания не мешала упиваться убийствами и кровью.
И первым на себе это ощутил Ланс. Исчезнувший со своего места четырёхкрылый силуэт появился перед лидером Мастеров культа за какие-то жалкие доли секунды. И окажись на его месте какой-нибудь обычный Мастер, мгновенно лишился бы головы. Но даже так, когти крылатой брони остановились в считанных сантиметрах от шеи Ланса, врезавшись в светящийся мерным розоватым свечением барьер. Однако в безопасности лидер культистов ещё не был. Из места столкновения во все стороны брызнули искры, а потом барьер начал прогибаться внутрь, не в силах сопротивляться давлению.