Носители Совести

Утром он вызвался ее провожать, правда, до дома Ксюха не разрешила – далеко, как он поедет обратно в полусонном и не совсем трезвом состоянии. Так, до остановки. На улице Мартин переключился на любимую тему – автомобили – и рассказал Ксюхе немало интересного. По крайней мере, ждать автобус было не скучно.

И конечно в самом конце он попросил у нее телефончик.

– Хочешь сходить на концерт?

Ксюха вспомнила, как совсем недавно ее уже приглашали на один концерт, и несколько погрустнела. Неужели на тот же?

– Какой? На ойкуменский фолк?

– Нет, в клубе одном будет – бардовский, авторской песни. Тридцатого числа.

– Хочу! Только билеты, наверное, дорогие…

Мартин улыбнулся.

– Мне бесплатно. Я тоже буду играть.

– Здорово! Тогда точно идем!

– Давай ближе к делу созвонимся – числа двадцать восьмого. У вас когда последний экзамен?

– Двадцать шестого.

– Ну вот, и у нас двадцать шестого. Значит, никаких проблем.

Мартин достал свою трубку, пощелкал по клавишам и сказал:

– Диктуй.

Наверное, именно тот разговор с Мартином больше всего помог Ксюхе. Так она бы и внимания не обратила, пока не стало бы слишком поздно. Но на следующее утро, садясь в автобус, Ксюха приметила в дальнем проулке темно-синий передок с летящей буквой «А». Тогда, у института она толком не успела ничего разглядеть, потому совсем не насторожилась. Но когда та же «астра» мелькнула еще несколько раз, а потом и вовсе простояла два часа под окнами института – Ксюха то и дело выглядывала, проверяя на месте ли, – ей стало немного не по себе.

Ничего противозаконного она никогда не совершала, с североморской полицией и уж тем более – Минбезом – не сталкивалась, богатых родственников за границей не имела.

Кому вдруг понадобилось за ней следить?

А может это все от экзаменационного переутомления? Надумала себе проблему, а на темно-синей «астре» просто ездит кто-то из профессуры, вот и все. Правда, Мартин бы тогда ее раньше приметил, но с другой стороны – а вдруг машину просто недавно купили?

В общем, Ксюха почти уговорила себя, что все ее страхи беспочвенны.

Но двадцать третьего июня, вернувшись домой, Ксюха обнаружила, что квартира сноровисто и профессионально обыскана. Именно профессионально – посторонний взгляд ничего бы не заметил. Да, наверное, и она сама бы не заметила, если бы не укоренившаяся с детства привычка раскладывать вещи в определенном порядке. Когда Ксюха думала или читала или учила что-нибудь, руки жили своей жизнью: расставляли по размеру чашки на кухонном столе, так же четко, по росту, – ручки и карандаши.

Так что Ксюхе с первого взгляда стало ясно – в доме кто-то побывал.

Но следов почти не оставил – все лежало на своих местах, никакого беспорядка в ящиках и на полках не наблюдалось. Если бы в квартиру проникли воры, то они бы, понятное дело, не церемонились, разбросали бы, порвали и поломали все, до чего бы добрались.

И только в дневнике неизвестный посетитель «засветился» – некоторые страницы были слегка измяты, как будто его листали в дикой спешке, опасаясь прихода хозяйки. Не читали – а именно листали, бегло просматривая записи в надежде найти что-то важное.

«Господи! Кому мог понадобиться мой дневник? Что здесь искали? – подумала Ксюха. – Зачем?»

9

Как и предполагал Арсений, старший прокурор Каневский на следующий день вызвал его к себе. Наверняка, нашелся доброхот, который рассказал Каину, что следователь Догай мотался куда-то за сто километров. А вдруг служебное положение для личных нужд использовал? Теще мебель перевез?

– Арсений Юльевич, зайди на минутку.

Сказал – и отключился. Словно команду отдал.

Значит, не в настроении сегодня. В хорошем расположении духа, Каневский здоровался всегда, шутил, изъяснялся многословно. А такая краткость ничего хорошего не сулила.

«Неужели, дело Круковского хотят прикрыть? Может, с самого верха сигнал пришел?»

Но Арсений волновался зря. Старший прокурор собирался на прием к Генеральному и потому – торопился. Хотел побыстрее разделаться с текучкой, ну и быть во всеоружии, если высокое начальство начнет задавать неудобные вопросы.

У самых дверей Каиновского кабинета Арсений столкнулся с таким же, как и он, рядовым следователем Юргеном Вакатисом.

– Оо! Привет кооллеге! – сказал он с характерным акцентом. – Тооже сдаваться пришел?

– Сдаваться? А! Генрих Львович к суверену собрался, с вассалов дань собирает?

– Именноо. И сдается мне, сейчас твоя оочередь.

Выслушивать полный доклад Каин не стал – времени не было. Справился, что нового по делу Вокулика, поинтересовался результатами экспертизы взрывного устройства из Рыбинского переулка, а под самый конец, собирая документы в папку, спросил:

– Что у тебя по старику этому… как его… ну, которого в Балтийске подстрелили.