Носители

Я поплелся в свою спальню, чтобы начать собирать вещи. В комнате стоял легкий неприятный запах – все еще пахло вчерашней пиццей. Надеюсь, никуда не завалился кусочек, что может вонять еще целый год. Из дубового большого шкафа с одним зеркалом на внутренней стороне дверцы, я достал свою сумку и начал копаться в вещах. Я забросил в сумку пару сменного белья и носков, кофту, теплые джинсы и перчатки. Почему-то я подумал, что мне пригодится полотенце и бросил и его тоже. В сумке осталось место для средств гигиены, которое я очень скоро заполнил.

Уложив сумку на кресло, поодаль стоящее от шкафа, я лег на кровать, мечтая остаться здесь еще на пару часов, но, к сожалению, я ограничен во времени. Я еще несколько минут смотрел на фотографию моей мамы, порой переводя взгляд на часы. Воздух в комнате был ужасно спертый, солнце немного поднялось, из окна пробивался луч света, в котором можно было разглядеть пыль, кружащуюся, словно в танце по комнате. Крик пришел ко мне на кровать и улегся рядом.

Через пару минут я встал и пошел на кухню, чтобы перекусить в дорогу. Вскоре на столе стоял стакан сока, тосты с яичницей и кекс. Я уплетал тосты и решил вытянуть ноги под столом. Кончиками пальцев ног я нащупал что-то мягкое и теплое. Заглянув под стол, я обнаружил, что Крик лежал прямо там, в обнимку с игрушкой точно так, как лежал полчаса назад, когда я только пришел.

«Какого черта? Он ведь лежал на кровати…» – мысли давили на меня, но я все-таки решил, что слишком сильно акцентирую на этом внимание. Допив последний глоток сока, я помчался в ванную, чтобы прополоскать рот. Так незаметно пролетел час, и я уже закрывал на ключ дверь. Я услышал громкое мяуканье кота. Я взглянул в кухонное окно и увидел, что Крик все еще спит.

Прокручивая в голове эти странные явления (хм… галлюцинации?), связанные с невероятным перемещением кота в пространстве, я подошел к перекрестку, где мы обычно встречаемся с моим лучшим другом. Пару минут постояв на месте, я увидел Райана, который быстро шел по направлению ко мне.

Пойдем? – раздался его голос.

Да, идем, – я постарался выдавить из себя улыбку, хоть и был одурманен потоком мыслей о моих странных видениях.

Пропускной пункт был на другом конце городка, поэтому мы решили сесть на электробус. До остановки мы шли буквально пару минут, поэтому не успели даже ни о чем поговорить.

Смотри, едет, – выкрикнул Райан, схватил меня за руку и потащил за собой.

Мы немного опоздали и бежали, догоняя электробус. Огромные стеклянные стенки его отражали свет, а металлический, выкрашенный в синий цвет, задник был матовым, поэтому на нем не было ни одного блика. Ускорившись, мы настигли его и запрыгнули на прицеп сзади. Мы часто так делали в детстве, когда опаздывали, хотя нам неоднократно говорили, как это опасно. С детства электробусы изменились, и прицеп сзади стал гораздо крупнее и прочнее, что стало причиной снижения риска несчастных случаев. Вспомнив этот ностальгический момент из прошлого, я искренне закатился в смехе. Райан отдышался буквально пару секунд, а потом подхватил мой смех, порождая свой заразительный громкий хохот.

«Приехали», —сказал Райан, театрально взмахнув в воздухе рукой, когда мы доехали до остановки.

Я спрыгнул с прицепа, а он следом за мной. Впереди уже виднелись военные машины и парни, собирающиеся в группки. Мы подошли к пропускному пункту и заняли свою очередь в кабинет для обработки личных данных.

А что, если кто-нибудь из нас реально носитель ксолина? – раздался чей-то голос.

Я для себя отметил, что нескольких человек среди нас не было. Это, скорее всего, потому, что они заражены стамином, следовательно, не могут быть заражены вторым вирусом. Как известно, эти два вируса являются конфликтными по отношению друг к другу.

Ты знаешь, что наше правительство более радикальное, чем в Терпии. Говорят, что носители ксолина психически неуравновешенные и, что их нужно убивать, – сказал Райан.

Никогда не пойму, почему никто не хочет решать проблемы?! Все только стараются от них избавиться любыми способами, – возмутился я.

Если какой-нибудь чокнутый захочет поубивать нас всех, я соглашусь на такие меры, – сказал Райан.

Убить. Просто убить невинного человека, который даже не представляет, что болен. Это не меры – это безрассудство, – возразил я.

Может, это та девка, которая носится по городу в маске? – предположил один из парней, пожевывая сухую травинку.

Предполагают, что последним и единственным зараженным ксолином Волонии, является парень, – ответил Райан (да, я тоже об этом слышал).

Я старался не участвовать в дальнейшем споре, но наблюдал за остальными. Некоторые были негативно настроены в отношении зараженного ксолином, другие защищали его, третьи сохраняли нейтралитет: ничего необычного.

Айден Байт и Райан Колтонс, – прозвучал голос военной женщины.