Носорог

— Вот, кстати о нём. Я закончила заказанный доктором артефакт для переливания… жидкостей, — чуть замявшись на последнем слове, произнесла она и, сделав долгую паузу, договорила на одном дыхании, словно нырнула в омут с головой: — И после его оплаты я бы хотела уехать из города.

Я замер. Хеймиты, конечно, обещали помочь с восстановлением разума моей зелёной подруги, но… так быстро?!

— Накхсовкхсем или… — выдавил я. — А кхак же твой дом? Лавк-кха?

— Нет, что ты! — вскинулась было Дайна, но тут же тихо добавила: — На месяц, может быть, на два. Хочу проведать родные места. Я же не была в Музене с тех пор, как дед увёз меня на «Ласточку», знаешь…

Я понимающе кивнул, а орчанка говорила всё быстрее и быстрее, чуть ли не захлёбываясь словами. О том, что её жизнь после побега от Пиккардийца и его банды стала похожей на сон, местами приятный и даже радостный, но такой зыбкий и… невнятный. О том, как пугающе легко оказалось забыть о родне и погибшем деде. О городе и орочьей общине, в которой она росла, о старых друзьях и подругах. И о том, как она словно очнулась, проснулась и… пришла в ужас от собственного поведения. Как пугали её воспоминания о сладком забытьи и тумане, в котором проходили последние несколько месяцев жизни. Дайна говорила, а я… я слушал. И постепенно камень, чуть было не раздавивший мне сердце, словно растворялся, исчезал под напором эмоциональной речи подруги. Дайна оживала прямо на глазах, и я не мог, не имел права обижаться на неё за то, что она наконец очнулась от сковавшего разум морока и решилась навести порядок в собственной жизни. Единственное, что я мог и должен был сделать, это…

— Помощь нужна? — осведомился я, когда орчанка наконец выговорилась, замолкла и, устало вздохнув, приняла протянутый мною бокал с лёгким малиновым вином, которое я и держал-то лишь для неё. Остальные посетители предпочитают напитки покрепче.

— Последишь за моим домом, пока я буду в отъезде? — с явным облегчением в голосе попросила она.

— Об этом могла бы и не спрашивать, — ответ я расписал уже на привычной «барной» застеклённой доске с песком. И, стерев первую надпись, тут же заменил её другой. — Деньги, сопровождение, оружие?

— Ты серьёзно? — удивилась Дайна, но, увидев мой взгляд, осеклась и, благодарно улыбнувшись, договорила: — Не стоит, Грым. Оружие и деньги у меня есть, а сопровождение… найму пяток бойцов в Пампербэй. Их должно хватить.

— Увер-рена? — прищурился я, и орчанка кивнула, резко, без малейших сомнений. Что ж… Я нырнул под стойку бара и, вытащив из спрятанного там сундучка небольшой медальон, заказанный мною у Уорри специально для такого случая, положил его перед Дайной. — Капни каплю крови на рубин, надень медальон на шею и никогда его не снимай.

— Это что? — с интересом покрутив в руках серебряный кругляш на цепочке, поинтересовалась Дайна.

— Амулет возврата, — отозвался я. — Берриоз сделал по моей просьбе специально для тебя. Кровь нужна для привязки. Капнешь на медальон, и его не то что сорвать или украсть, даже обнаружить на тебе не смогут. Зато, в случае опасности, тебе достаточно будет крепко сжать его в ладони, и он вернёт тебя сюда из любой точки мира.

— Грым… — орчанка запнулась, катастрофически потемнела лицом и, вдруг перегнувшись через стойку, решительно ухватила меня за шею. Поцелуй вышел до-олгим. — Спасибо, синенький!

Глава 3 Правильно заданный вопрос не подразумевает отсутствия ответа

Пока находящаяся под неназойливым присмотром Агни, Дайна наводила шороху, собираясь в поездку, я нашёл-таки время побеседовать с незадачливыми пациентами саксготтского доктора с характерной фамилией, которых ему сам же и «организовал». И начал, понятное дело, с подчинённых владельцев кабака на Часовой площади. Ну… бывших владельцев бывшего кабака, если быть совсем уж точным. Но тут мне не особо повезло. Вышибалы, работавшие под началом братьев Ротти, оказались тем, чем и выглядели — то есть, классическими дуболомами-исполнителями из разряда: есть приказ — ломай, нет приказа — отдыхай. Иными словами, ничего толкового они мне рассказать так и не смогли, хоть и горели желанием угодить заглянувшему к ним в гости улыбчивому синему носорогу, во что бы то ни стало. Всё же, несмотря на общую ограниченность, с памятью у этих «мускулов» всё было в порядке, и нашу недавнюю встречу, в результате которой они оказались на больничных койках, подчинённые братьев-франконцев помнили замечательно.

После этой неудачи я было нацелился на встречу с их хозяевами, но… когда не везёт, тогда не везёт. Доктор Тодт, в чьей лаборатории-лечебнице, собственно, последнюю неделю и проживала вся компания разозливших меня членов профсоюза дубинки и поварёшки, напрочь запретил приближаться к братьям Ротти, по крайней мере, до тех пор, пока те не расплатятся с ним за лечение — своё и подчинённых.