НОСТАЛЬГИЧЕСКИЙ ДЕТЕКТИВ

- Не могу я Саша ждать, не любят у нас теперь в органах работников не титульной национальности. Интригуют, выживают и копают под меня. Уже два года прошло, как меня из Риги в Юрмалу служить перевели, видно раздражать я стал самое высокое начальство. Фамилией своей стал раздражать. Я обидеться и уйти не могу – я профессиональный сыскарь, я ничего больше и ничего меньше делать не умею. Но при теперешней ситуации в Латвии я даже не уверен, что до пенсии дослужу, самые дурные предчувствия меня уже давно мучают. Не могу я им показать, что мой отдел в помощи нуждается. Да и Зитку мне поднимать надо, она ведь в моём отделе числится экспертом по компьютерной части. Результаты вашего сегодняшнего расследования на неё запишем – тебе ведь всё равно, ты очередную звёздочку в Латвии не выслуживаешь. А главное, Зита доложилась, что ты высочайший профессионал, за день во всём разобрался и даже поставленную задачу целиком решил. Ты и представить не можешь, сколько времени у меня бы взяло выбивание эксперта на пару дней работы, я не думаю, чтобы я в две недели уложился. Ну, ты давай не томи – называй злоумышленника…

- Начальник, это не моё дело – называть имена! Это твоё дело, Миша – доказывать и обвинять. Я только говорю, что мы установили метод, которым была потеряна запись в DB-LRE ,так они сокращённо называют свою систему. Запись совсем не обязательно потерять – её достаточно исказить до неузнаваемости. Злоумышленник использовал технологию «data scrambling», которая принята в финансовой индустрии большинства западных стран. Технология никогда не применяется в реальных базах данных, она используется только для создания среды тестирования больших систем. Теоретически администратор базы имеет высший уровень доступа и может прогнать работу, которая испортит реальную информацию, но на практике такого никогда не бывает.

А у вас в Латвии, как оказалось, бывает всякое…

Статус администратора базы данных у них имеют только два человека: Борис Розин и Валерий Сотников. Я мимоходом проверил этот список в файле безопасности системы. Сотников – отличный программист, фанатик своего дела, но главное, что, на мой взгляд, полностью его исключает из короткого списка потенциальных злоумышленников – это недостаточное знание программы. Он только сейчас, из профессионального любопытства, начал осваивать незнакомую технологию. Я не думаю, что он притворяется. Мы профессионалы-компьютерщики хорошо чувствуем уровень друг друга. Если из нашего скромного списка администраторов исключить фамилию Сотников, то останется всего одна фамилия…

Кстати, Миша, а у Латвии есть договор с США о взаимной выдаче преступников?

Заключительную фразу от имени нашей семьи, по сложившейся уже традиции, произнесла моя домашняя любительница криминального жанра:

- Господин полковник! Мне кажется, вам стоит заняться установлением контактов Бориса Розина. Не мог же он, в единственном числе, провернуть такую сложную аферу – скорее всего, что он действовал в сговоре с сообщниками и изменил запись по их заказу. Да и отсутствовал Розин в Риге в день убийства Франца Ковальского.

- Миссис Корецкая! Вы не перестаёте меня удивлять, я готов немедленно принять вас на работу в криминальную полицию Латвии. Вы будете у нас, как Настя Каменская у Марининой. Аналитический гуру. Именно контактами мистера Бориса Розина я и планирую заняться на следующей неделе.

ДНЕВНИК, ТЕТРАДЬ ВТОРАЯ, НАЧАЛО

Я больше не могу читать первую тетрадь дневника. Мне интересно, но очень больно. Меня давит чувство горькой досады и беспомощности. История Сары Димант в который раз заставила снова задуматься о трагической судьбе моего народа. Почему эти страшные испытания выпали именно нам?

Почему на нас всегда выпускается накопившееся в мире зло?

Почему евреев обвиняют во всех бедах и проблемах других людей?

И, как бы вынужденно, в ответ, прикрываясь своими нелепыми обвинениями, грабят, изгоняют, устраивают погромы и убивают. А потом, в следствие и по праву, приходят к высшей форме решения еврейского вопроса - Холокосту…

Мы совсем не хотим быть избранным народом – мы хотим быть такими, как все другие…

Франц Ковальский, судя по материалам дела, спас свою любимую женщину. Я пропущу записи периода войны. Что же случилось дальше с этими людьми?

1945, апрель, 2 0