Ностальгия

Неровной формы лист, покрашен серебрянкой, мелкобороздчатый, и вдоль трех краев — отверстия под заклепку. Необычный образчик, что и говорить.

Уэйн прыснул.

— Поневоле задумаешься, верно? Должен признаться, что даже здесь мы склонны забывать, что этот материал используется не только в строительстве — на кровлю там и все такое. На самом деле это — фрагмент фюзеляжа первого самолета «Qantas».[59]

— Avro пятьсот четыре-К, тысяча девятьсот двадцатый, — сообщил Кэддок и тотчас же сделал два снимка (увы, в кадр попали только шея и расчесанная шевелюра гида).

— Чертовски хорошая авиакомпания, — встрял Дуг.

— Вот вам пожалуйста, убедительная иллюстрация того, что так потрясло мистера Лэнга: рифленое железо адаптируется — да, адаптируется — правильное слово! — к целому ряду, хм, разнообразных целей и задач. Оно постоянно самоусовершенствуется. — Гэрри Атлас пожал плечами; молоденький гид откашлялся. — Нашим временам и нашей эпохе его, к превеликому сожалению, остро недостает.

На фотографии цвета сепии изображались девятеро рабочих — в шортах, тельняшках и сапогах: они стояли на железном листе между двумя пивными бочками. Лист самую малость прогибался — дюйма на четыре.

— Еще о пользе рифления, — без особой необходимости указал Уэйн. — Когда ровную поверхность делают гофрированной — взять, например, монококовую конструкцию гоночных автомобилей, и самолетов, и самого обыкновенного яйца, — ее крепость и прочность умножаются едва ли не впятеро. Сколько, по-вашему, весят эти рабочие? Одному Господу ведомо. Разумеется, фактор износостойкости немало поспособствовал популярности рифленого железа.

— Обожаю старые фотографии, — шепнула Луиза Борелли, — а вы?

Кэддок не вполне понял, о чем речь, однако счел своим долгом вмешаться.

— Первые фотографы — они сродни археологам.

— Самолет из рифленого железа… — Борелли все еще прокручивал в голове эту мысль. — Чистой воды мужской шовинизм, верно? — ответил он Луизе. — Воплощение примитивной, грубой силы — вот что такое это рифленое железо. Вам оно вряд ли интересно, так?

Борелли внимательно наблюдал за ней: лицо его напоминало каменную маску. Улыбнувшись медленной улыбкой, Луиза повернула голову, демонстрируя профиль.

— Обратите внимание на картинную раму, — продолжал между тем гид. — Видите спаянные углы? Рама приобретена на аукционе в Брисбене, в тысяча девятьсот пятидесятых годах. И снова перед нами — наглядная иллюстрация практичной деловитости тех, кто привык иметь дело с рифленым железом. Жене скотовода захотелось оправить в раму какую-то картину, может, даже старый календарь. И они воспользовались привычным материалом, который всегда под рукой.

Гэрри Атлас закурил сигарету, со щелчком закрыл «Зиппо», подмигнул Шейле. Остальные тоже заметили: либо она купила новую помаду — либо щедро, не жалея, воспользовалась прежней. И ей это не шло.

Посетители переместились к следующему длинному столу. Вайолет и остальные подняли глаза к потолку и нахмурились.

— Дождь никак пошел? — осведомилась миссис Каткарт (она-то вверх не посмотрела). — Льет и льет, беда прямо. Утро-то было ясное.

Молоденький гид искоса глянул на посетителей, широко усмехнулся и, не сдержавшись, расхохотался в голос, от избытка чувств хлопая себя по бедру. Казалось, на крышу тонкой струйкой высыпается груз гравия — убаюкивая своим перестуком.

— Это магнитофонная запись, — объяснил он. — Отличная работа? Звук просто потрясающий.

«Дождь» усилился; гид повысил голос — теперь ему приходилось едва ли не кричать.

— Должен признаться, сам я под жестяной крышей никогда не спал — к вящему своему стыду, — но сдается мне, ощущения просто незабываемые. Я прав?

Кое-кто согласно покивал, не сводя с него глаз.

— Когда Сесил Лэнг вернулся в Англию, он заменил совершенно исправную соломенную кровлю на рифленое железо, чтобы в свое удовольствие нежиться в постели во время дождя. «Антиподный грохот» — вот как он это называл. Представляю себе, сколько воспоминаний будил в нем этот звук!

— Ммм… — кивнули один-двое, живо нарисовав себе эту картину.

— А где он жил-то? — полюбопытствовал Джеральд.

— О, у него был чудесный коттеджик в Озерном крае. И тут такой скандал поднялся — настоящее светопреставление! Национальный трест[60] потребовал восстановить соломенную кровлю.

— Ублюдки, — откомментировал Гэрри.

— Да во многих лучших наших домах крыша из…

Гид предостерегающе поднял лилейно-белую руку.

— Послушайте, кто-кто, а я с вами стопроцентно согласен. И наш музей — превосходная тому иллюстрация. Кровельный отдел — один из самых богатых.