Ностальгия

— Наверное, это оттого, что в твоем муже для тебя нет никакой загадки: ты сама его спроектировала. Я наверное, именно по этому не завел себе жену: что толку, если я сделаю себе второго «я»?

— Наверное, ты прав… Но ведь иначе человек обречен на вечное одиночество.

— Нет, почему же. Я вот вчера разговаривал с голографическим образом моего отца…

— Как? Ведь Паутина разрешает иметь только голографический образ супруга. Как тебе удалось? Ах, да! Если ты хакер, то я, как говорят, свой вопрос снимаю. — И она опять улыбнулась своей завораживающей улыбкой.

— Так вот, мой отец заронил в мою душу сомнение: счастье ли то, как мы живем? — Продолжал Борис. — Нам вдалбливают с пеленок, что это счастье, но как кто-то со стороны может оценить, счастлив ли другой человек.

— Да, твой отец, видимо, прав…

— Он задал мне такую загадку, такой вопрос, на который у меня нет ответов…

— Интересно, — перебила его Диана, — как тебе удалось запрограммировать образ своего отца так, что он оказался загадочным для тебя?

— А очень просто: я вводил данные и параметры из его личных файлов из его дневников, отключив стандартные психологические и интеллектуальные фильтры.

— Но ведь этого нельзя делать! Это же карается Паутиной!

— Я нашел защиту: я создал имитаторы нормального поведения, которые вводят в заблуждение программы-мониторы, контролирующие наше поведение… Хочешь, приходи сегодня ко мне в гости? Прямо после работы полетим ко мне, давай? Я познакомлю тебя со своим отцом.

— Хорошо, идёт! Ты меня заинтриговал. Встречаемся у супермаркета: надо будет захватить хотя бы по бутылочке фруктового сока, а то этот ежедневный вечерний напиток уже поднадоел, да от него еще и тупеешь как-то…

* * *

После работы они вышли на улицу, распрощались, сделав вид, что каждый летит по своим делам. Эта предосторожность была необходима, поскольку среди киберов была категория верноподданных «стукачей». Так что в Великом Демократическом Сообществе лучше было быть всегда начеку.

Встретившись, как было условлено, Борис и Диана полетели к огромному дому-аквариуму, в котором жил Борис. Когда они вошли в его жилище, Ди-Эн сказала:

— Все же это противно: к кому ни приди — всё одно и то же… Стеклянный кубик со стенами-экранами. Все похоже, как две капли воды.

Борис нажал кнопку пульта и из стены плавно выехал стол и консольная скамеечка. Борис и Диана сели за стол, открыли бутылочки и начали потягивать сок через соломинки.

— Диана, сейчас я вызову Образ Отца, хорошо?

— Конечно… А как это? — Ответила она, указывая большим пальцем куда-то себе за спину. Помнишь, как писали в старых книгах: «И у стен есть уши»…

— Не бойся, я отключил и «глаза» и «уши». Я разработал несколько программ-имитаторов. Одна из них, в частности, имитирует тишину в комнате, поэтому мы можем свободно говорить обо всем.

— Ну, слава богу… — Произнесла Диана.

— Слава Кибер-Богу! — Ухмыльнулся Борис.

Потом, нажав свой карманный пульт, он вызвал Образ Отца.

— Привет, сынок! — Сказал отец. — Ты, я вижу, не один? Познакомь меня со своей подругой.

— Папа, это Диана, мы работаем вместе.

— Здравствуй, Диана! Меня зовут Александр Борисович.

— Здравствуйте! Очень приятно. Я — Диана.

— Ну, сынок, я не буду вам мешать: у нас с тобой ведь впереди вечность! — Тут он, хитро ухмыльнувшись, сказал: Помнишь, в моем романе-дневнике есть фраза «Пока я жив — я бессмертен»? А уж теперь-то я, и на самом деле, бессмертен. Так, что до завтра! Желаю вам хорошо провести время!

После этих слов Образ Отца растворился в воздухе.

— Борис, зачем ты отключил программу? Это было так интересно — поговорить с добрым и, наверное, умным человеком…

— Я ничего не отключал. Просто я сделал такую программу, что отец совсем, как живой: он может спорить, делает, что захочет, он может грустить и радоваться…

— Как ты этого достиг? Ведь в Библиотеке Образов нельзя заказать никаких отрицательных эмоций для образа супруга.

— Я ж тебе сказал, что я и не пользовался Библиотекой, я ввел все данные из архивов самого отца. Он только лишь бесплотный, но в остальном — это мой настоящий отец, каким он был, когда был жив.

— Значит, это что-то вроде души?..

— Называй, как хочешь. А что такое душа? Вот говорят душа — это то, что живет после смерти. Но после смерти жизни нет…

— А как же загробная жизнь?

— А кто про нее знает? Кто докажет, что она есть? Хотя… Я вот тоже не могу доказать, что ее нет. Я просто в это не верю. Но «верю — не верю» — это слабые аргументы… Это не аргументы вообще. По-моему, после смерти человек остается жить в сердцах и умах тех, кто их вспоминает, но он потом и умирает вместе с тем, кто его помнил.

Помолчав, Диана сказала:

— Борис, мне пора домой, а то Паутина обнаружит, что я слишком долго отсутствую…

— Хорошо, Диана, как-нибудь мы после работы залетим к тебе и я заблокирую все эти шпионские датчики, чтобы ты могла спокойно распоряжаться своим свободным временем.

Он открыл дверь Диане, та села в свой левитак, помахала ему рукой и полетела домой. Борис долго еще стоял у открытой двери, провожая взглядом светлый силуэт левитака, постепенно растворявшейся в ночной мгле.