Ностальгия

Пляж окончательно глушит меня грохотом музыки. Юноши, дети, старики, молодые женщины с завлекающими улыбками и солидные корпоративные менеджеры, развязавшие свои клубные галстуки, все самозабвенно отплясывают на песке вокруг оркестровых площадок, часто босиком, разгоряченные, возбужденные, огненные. Они прерываются на пару минут, чтобы хлебнуть ледяного пива или колы тут же, поблизости, у ближайшего передвижного бара, и снова расправляют плечи и закатывают мечтательно глаза при совершенно невозмутимой физиономии, так что становится видно, как бурлит в них сдерживаемая лава желаний. Они так красивы и вдохновенны, что ничуть не ассоциируются с теми угрюмыми озлобленными отбросами, которые живут у нас в Латинских кварталах, но в танце они становятся так похожими на них, и я сразу вспоминаю разнузданный карнавал в Зеркальном, и таких же детей, еще вчера голодных, немытых, а сегодня счастливых и радостных, и людей, которые не имеют других забот, кроме главной – радоваться жизни, и нет у них ни безработицы, ни нищеты, ни счетов за коммунальные услуги, ни нудной череды беспросветных буден. Вокруг на много километров сейчас нет ничего – нет революции, нет политики, нет супружеской верности и измен, нет погибших или пропавших родственников, разграбленных домов, брошенных имений, нет собачьих бегов и торговли сексуальными рабами, сейчас всем плевать на курс тринидадского реала и на очередное поражение сборной города по футболу. Потому как – Новый год, и жизнь продолжается, и она, несмотря на новые законы и рост цен, прекрасна. Грохот и разноцветные вспышки над морем – не огонь нашей артиллерии, это разминаются многочисленные салютные команды, пристреливаясь своими фейерверками к ночному небу.

По совету своих бодигардов я покупаю у разносчика несколько белых гладиолусов в комплекте с крохотной лодочкой. Лавируя между гуляющими, пробираюсь к воде. Длинные пологие волны облизывают песок у моих ног. Шелест их не слышен – так гремит музыка вокруг, и мне жаль, что нельзя просто посидеть в тишине на этом чудесном теплом песке, опустив босые ноги в набегающие волны. Парочка моя все еще рядом, но еще немного, и они растеряют остатки революционной сознательности и забудут меня среди толпы. И что им сейчас гнев Лео или тененте Яна? Новый год! Жизнь прекрасна. Третий уже притопывает ногой в такт музыке ближайшего оркестрика. Первый умоляюще смотрит на меня: можно, сеньор Ивен? И щедро тратит выданную на расходы мелочь – покупает большую бутылку пива и в три долгих глотка из горлышка опорожняет ее наполовину.

– Надо положить цветы в лодочку и отправить ее в плаванье. Это подношение богине моря – Йеманже, – подсказывает мне Первый, в то время как Третий уже вовсю отплясывает возле ближайшей площадки в окружении юных черноволосых див.

Пока мой спутник прикладывается к бутылке, я сбрасываю сандалии и по примеру многих вокруг вхожу по колено в теплую воду. Лодочку подхватывает волна. Растворяясь постепенно в темноте, белые цветы светятся крохотными габаритными огнями. Богиня приняла мой дар. Рядом со мной молодая женщина в короткой юбке опускает в море крохотный плотик с такими же гладиолусами и зажженной свечой. Мягко толкает его от себя. Волна поднимает и несет подношение обратно. Женщина вновь подталкивает подарок, и вновь Йеманже дует губки и отворачивается от нее. Женщина не сдается. Она твердо намерена получить счастье в наступающем году. Она вновь и вновь повторяет свои попытки, и легкая досада борется в ней с почти детской обидой на капризную богиню. Она ловит мой взгляд и немного виноватая, совершенно не кокетливая улыбка светится на ее смуглом лице.

Я говорю: «Позвольте, сеньора!» – и подталкиваю ее плотик ладонью, провожая его дальше в море. Так далеко, что спохватываюсь только тогда, когда вода намочила края моих коротких белоснежных шорт. Покачиваясь и трепеща под легким ветерком, огонек медленно дрейфует в темноту, вливаясь в россыпь своих близнецов.

Женщина хлопает в ладоши, смеется и шагает мне навстречу. Я не успеваю увернуться от ее напора, как она налетает, словно душистый ураган, и крепко целует меня в губы.

– Спасибо, сеньор! У вас легкая рука! – говорит она, смеясь.

Ошалевший от жгучих мягких губ, я неуверенно острю:

– Должно быть, ваша богиня принимает подношения только от представителей противоположного пола. И никогда – от таких прекрасных конкуренток.

В мыслях ее только детская радость, ничем не замутненная, и – увы, никакой эротики, во всяком случае, по отношению ко мне. Поцелуй в губы ничего не значит для этой прекрасной смуглой леди-вамп, она просто выразила мне искреннюю признательность и поделилась своей радостью самым естественным способом. Нет никакой надежды на еще одно повторение столь чудесного подарка. Она ослепительно улыбается в ответ на мой комплимент и тут же забывает о моем существовании, выходя на берег, где ее тут же окружает веселая компания.