Ностальгия по чужбине. Книга первая

— Сейчас Дора Ильинична сделает нам настоящий мексиканский кофе, — пообещал мужчина и бросил на Дору короткий, выразительный взгляд. — С солью и кое-какими специями. Ручаюсь, Алексей, такого кофе не делает никто в Сибири. А, возможно, и в самой Москве…

— Уже иду, — улыбнулась Дора и положили руку на плечо Быстрова. — Алеша, милый, Николай Степанович — мой старый, добрый друг. Когда-то он мне очень помог. По-настоящему помог, как друг. Но это — длинная история, может быть, и расскажу, если время выпадет… Я много говорила Николаю Степановичу о тебе, о твоих удивительных способностях. И тогда Николай Степанович захотел с тобой увидеться… Можешь полностью доверять ему. Понимаешь? Как мне доверить, Алеша…

Быстров почувствовал, как дрогнула узкая рука Доры на его плече.

— Ну, Алексей, рассказывай, как жизнь? — непринужденно спросил Николай Степанович, когда Дора исчезла на кухне. Было видно, что он хочет расположить к себе юношу. Алексей терялся в догадках, что нужно от него этому красивому, уверенному в себе и, наверняка, очень сильному мужчине…

— Спасибо, у меня все нормально…

— Закуривай, не стесняйся… — Мужчина подтолкнул Алексею коробку «Казбека». — Разговор у нас предстоит мужской, стало быть, давай на равных…

— Я не курю.

— Ишь ты! — мужчина пожал плечами. — В детском доме — и не куришь… Небось друзья как на белую ворону на тебя смотрят?

— Было такое дело…

— А сейчас?

— Сейчас привыкли.

— А почему ты не куришь?

— Не понравилось… — Алексей пожал плечами. — Зубы желтеют… Да и хлопотно все это: в детдоме куревом меня бы никто снабжать не стал. А искать деньги еще и на сигареты… У меня их и так нет.

— Разумно, — одобрительно кивнул мужчина. — Ну а, как вообще к тебе относятся в детдоме? Никто не обижает?

— Да уж, не рискуют, — усмехнулся Алексей и вызывающе посмотрел на мужчину. — Я стараюсь себя в обиду не давать. Пока получается…

— Слышал и об этом, — улыбнулся мужчина. — Куда собираешься поступать после десятого класса, молодой человек?

— Еще точно не решил. Думаю…

— Ну, с таким испанским, как у тебя, дорога, по-моему, одна — в институт иностранных языков, — аккуратно гася папиросу, сказал Николай Степанович. — Или ты иначе думаешь?

— Простите, а вы, собственно, кто? — тихо спросил Быстров.

— В каком смысле, Алеша?

— Ну, почему вас интересует мое будущее, мой испанский?.. Вы ведь не из Надыма, верно?

— Почему ты так решил? — быстро спросил мужчина, пристально, изучающе разглядывая юношу.

— Одеты вы не по-местному… Разговариваете не так… Стрижка у вас чудноватая. В Надыме взрослые мужики так не стригутся…

— А как по-твоему, я крепко выпиваю или не очень? — хитро улыбнувшись, спросил Николай Степанович.

— Вы вообще не пьете, — спокойно ответил Алексей.

— Ну, парень, ты даешь! — мужчина покачал головой. — А прокомментировать свой вывод можешь? Или просто так ткнул пальцем?..

— Так вы же любите себя…

— Ну?

— И одеты так, что… Короче, на пьянчугу похожим быть не хотите. Стало быть, вам это самому нравится — не пить. И чувствовать себя выше, сильнее пьющих мужиков. Вот вы и спросили. В психологии это называется «теорией отражения»…

Несколько секунд Николай Степанович молча разглядывал Алексея, ритмично постукивая тонким пальцем по скатерти.

— Что, не угадал? — спросил Алексей.

— В десятку!.. — Мужчина вытащил из коробки папиросу и постучал картонным мундштуком по черному силуэту всадника. — Это хорошо, что ты, Алеша, такой умный и наблюдательный.

— Кому хорошо?

— Думаю, в первую очередь, тебе… Ну, Алексей, только не надо смотреть на меня так подозрительно, — улыбнулся мужчина и чиркнул спичкой. — Никаких дурных мыслей в голове у меня нет, ты уж поверь. Меня действительно зовут Николаем Степановичем. Фамилия моя Старовойтов. Работаю я в Тюменском областном управлении государственной безопасности, заместителем начальника. А чтобы ты не сомневался и расслабился немного, вот тебе мое удостоверение, молодой человек, ознакомься…

По-прежнему глядя в глаза Алексею, мужчина вытянул двумя пальцами из нагрудного кармана пиджака красную книжечку с золотым тиснением на обложке и протянул ее Быстрову.

Минуты две Алексей сосредоточенно изучал диковинное удостоверение, после чего с уважением протянул его хозяину.

— Так вы, значит — подполковник КГБ?

— Так точно, молодой человек! — кивнул Старовойтов, пряча удостоверение. — Почему хмуришься, Алеша? Тебя что-то не устраивает?

— И вы приехали в Надым из Тюмени?

— Прямиком из Тюмени.

— Ради меня приехали, товарищ подполковник?

— Называй меня, пожалуйста, Николаем Степановичем.

— Вы приехали из-за меня?

— Исключительно ради тебя, Алеша.

— А зачем я вам понадобился? — в черных глазах Быстрова застыл настороженный вопрос. — Я, вроде бы, ничего дурного не сделал. Ну, по вашей линии…

— Хочешь работать с нами, Алеша?

— В КГБ?

— Да, — кивнул Старовойтов. — В КГБ.

— Но мне только шестнадцать…

— И замечательно, что шестнадцать. Тебе сначала надо будет подучиться. Хорошенько подучиться…

— Где?

— Видно будет, — улыбнулся Старовойтов. — Сейчас важно другое: устраивает тебя мое предложение?