Ностальгия по чужбине. Книга вторая

Этот двухтомник дался мне особенно тяжело и даже мучительно. Закончив в декабре 1997 года первую книгу, я никак не мог заставить себя продолжить работу, хотя сроки контракта уже практически истекли. Я придумывал нелепые оправдания, склочничал, цеплялся к пунктам договора с московским издательством «ТЕРРА», вместо того, чтобы заканчивать книгу, написал русскую версию биографического романа Кфира и Каспита «Эхуд Барак — солдат номер 1»… Только теперь я понимаю, что все это было подсознательным стремлением любой ценой оттянуть минуту прощания. Поскольку, еще не начав «Ностальгию по чужбине», я дал себе слово, что эта книга будет последней в серии «КГБ в смокинге». Даже несмотря на любимое выражение моей героини о том, что слово «последняя» уместно лишь на похоронах.

Спустя долгих два года, после которых, наконец, книга была завершена и отправлена в издательство, я испытал чувство колоссального облегчения и радости. Словно ушел, вырвался, наконец, из семьи, в которой, волею обстоятельств вынужден был жить, чувствовать и сопереживать долгие шесть лет. Но потом минуло несколько недель, я с головой окунулся в привычную газетную среду, но как-то раз, вернувшись с работы домой и взглянув на зачехленный компьютер, вдруг остро почувствовал, что осиротел. Я даже представить себе не мог, насколько болезненной и тяжкой станет моя жизнь после того, как из нее навсегда уйдет эта странная Валентина Мальцева, — одновременно земная, и выдуманная с начала до конца, за которую за эти долгие шесть лет я привык думать, переживать, любить и даже плакать…

Есть такое выражение: «Никогда не возвращайся туда, где тебе было хорошо». Кому-то, возможно, оно покажется спорным, но я всегда верил в его житейскую мудрость и старался ему следовать. Мне было действительно хорошо в мире этой женщины, ее друзей, кумиров и врагов. Вот почему я вряд ли смогу вернуться когда-нибудь к своей героине, да и вообще, к теме нашей бывшей, распавшейся на мелкие кусочки родины.

Так уж сложилась, что мне практически постоянно приходится расставаться с близкими, подчас дорогими людьми. Думаю, это не конфликт характеров, а всего лишь пульсация времени и неоднозначность его восприятия. Точнее всех эту идею сформулировал Ремарк, сказавший еще в начале двадцатых, что жизнь слишком длинна для одной любви. От себя добавлю, и для одной дружбы, и для одной ненависти. Так что, к такого рода потерям я привык относится философски. И все же, расставание с моей героиней, наверное, самое тяжкое и самое болезненное из всех, какие выпали на мою долю.

И за это я ей благодарен…

Йосеф Шагал