Ностальгия по унесенным ветром

Сразу после сделки Клаус должен был отправиться на фабрику и выяснить все о ее состоянии на сегодняшний день. Оценить своим опытным глазом реальную перспективу запуска и разобраться с недостающим оборудованием. Скарлетт решила, что не позднее чем через неделю им уже следует отправляться в Нью-Йорк.

Конечно, ей не хотелось уезжать из Атланты, когда Ретт находился дома, но она считала, что дело не требуют отлагательства. До срока, установленного Керрин, относительно их с Клаусом свадьбы, оставалось пять месяцев, и Скарлетт хотелось успеть сделать как можно больше за это время. Ведь не известно, как отнесется Керрин к ее предложению остаться пожить в Атланте на время, если того потребуют обстоятельства. Да и потом, Ретт может уехать в любой момент также внезапно, как и приехал, и это наверняка случиться очень скоро – рассуждала она.

На следующий день сделка состоялась, и Скарлетт торжественно приняла бумаги на владение текстильной фабрикой из рук дяди Генри. Затем она пригласила Фила Полтнера вместе с женой и дядю Генри отметить это событие у себя за ужином, и они прямо из конторы старого юриста направились к ней.

Ретт поджидал их и принял гостей в соответствии с требованиями этикета, подобающими хозяину дома. Скорее всего, он это сделал из уважения к дяде Генри и Луизе Полтнер, но уж никак не ради бывшего владельца фабрики и самой Скарлетт.

Ужин прошел на редкость удачно, как показалось Скарлетт. Гости мило вели беседу и сплетничали, Ретт был учтив и любезен, а в завершении вечера, даже рассказал пару забавных анекдотов.

После ужина за кофе, Скарлетт подробно обсудила с Филом Полтнером свою поездку в Нью-Йорк, и он пообещал сегодня же написать письмо отцу и подготовить его к встрече.

Когда гости разошлись, Скарлетт с Реттом перебрались из столовой в гостиную. Ретт уселся возле камина и принялся за чтение газет, а Скарлетт разложила все свои вновь приобретенные документы на низком столике из красного дерева, что стоял рядом с секретером, и не без удовольствия стала их снова перебирать. Ретт изредка поглядывал на ее счастливую физиономию и ухмылялся.

– Глядите, как бы Вы глазами не просверлили до дыр свои бумаги – заметил он шутливо, заставив увлеченную Скарлетт вздрогнуть от своей неожиданной шутки.

Скарлетт не нашлась, что на это ответить, и довольно улыбнувшись, стала бережно укладывать свои бесценные бумаги в отдельную папку.

Ретт, отложив газету в сторону, продолжал за ней наблюдать.

– Как мало нужно Вам для счастья! Всего-то несколько тысяч долларов, хотя, если посмотреть с другой стороны…

– Для счастья? – перебила его Скарлетт и взгляд ее тут же потух.

Для счастья мне не хватает тебя и только тебя! Хотелось крикнуть ей, да так, чтобы сорвался голос. – Что за чушь ты несешь?! О каком счастье может быть речь, если тебя нет рядом!

А фабрика, что ж, конечно, она хотела ее! Хотела, чтобы иметь деньги, чтобы быть независимой от него же! И, прежде всего, не потерять свое достоинство в глазах любимого человека.

Это, что, очередная шутка Ретта, или он вправду ничего не понимает?! Он, что ж, думает, что она его разлюбила, утешившись, как ребенок игрушками – новым магазином и текстильной фабрикой! Да она и заниматься этим стала только потому, что дела помогали ей как-то жить без него!

Увидев ее изменившееся лицо, Ретт тут же отвел свой взгляд и вновь взялся за газету.

В это время в гостиную вошел Уэйд. Он только что вернулся от Уилксов с полной стопкой книг. Скарлетт взглянула на него и ахнула.

– Уэйд, зачем ты взял сразу столько книг, неужели нельзя брать их по одной, ну, в крайнем случае, по две?!

– Я отобрал их, чтобы написать сочинение по истории, мама, и завтра после школы буду все их просматривать.

Ретт взглянул на Уэйда.

– Ты молодец, Уэйд, что так стараешься, а твоей маме давно бы не мешало завести приличную библиотеку, раз у тебя проявляются такие склонности к познанию. А ну-ка покажи, что ты там принес?

Уэйд подошел к Ретту и свалил ему на колени все свои книги.

«Мифы древнего Китая», «Разговоры с Конфуцием», «Сказание об Атрахасисе», – перечислял Ретт, перекладывая книги.

– Так, а тут что? Греки и Римляне? – Тесей, Солон, Аристид. О! «Илиада» Гомера, «История греко-персидской войны» Геродота.

Ну, что ж Уэйд, похвально, это великая литература. Не зря ты считаешься лучшим учеником в классе.

– Что Вы, сэр, я давно уже не лучший ученик.

– Это почему же?

– Дело в том… Дело в том, сэр, что сейчас многие ребята из нашего класса занимаются со своими гувернерами, и они знают много такого, чего не дают в школе и потому на уроках отвечают лучше всех. Все они готовятся к поступлению в университет, и гувернеры с ними много занимаются. Патрик Мертимер, например, занимается со своим гувернером по три, а то и по четыре часа в неделю.