Ностальгия по унесенным ветром

Костюмированный бал-прием, посвященный открытию Марди-Грас уже вступил в свои права, и основная масса гостей направилась к столикам с угощениями, которые занимали всю правую часть банкетного зала, вдоль стены. Великолепные вина и всевозможные блюда креольской кухни поджидали гостей, заманчиво расточая запахи специй и призывно возбуждая аппетит своим экзотическим видом.

Они подошли к одному из свободных столиков и взглянув на закуски, Скарлетт тут же забыла о том, что они совсем недавно обедали. Да! Что ни говори, а креольская кухня была ни с чем не сравнима! – Устрицы, запеченные в тесте под сметанным соусом, через который едва просвечивалась хрустящая румяная корочка, рыба с лаймами под маринадом, мясо с грибами, политое сладким соусом, птичье мясо, покрытое рубленной зеленью и политое вином! Ах, как все это было вкусно и заманчиво! И как все это в миг заставило Скарлетт вспомнить о своем медовом месяце, который она проводила в Новом Орлеане с Реттом!

Эдвард Гирд наполнил шампанским высокие хрустальные фужеры и произнес тост за открытие праздника и за мистера Эткинсона, который оказал им честь и пригласил на прием.

А потом начался бал – маскарад. Люди, разодетые в самые невероятные карнавальные костюмы закружились в вальсе, мелькая загадочными масками, скрывающими их лица, шпорами сапог, перьями шляп, эфесами сабель и шпаг.

Эдвард Гирд оказался прямо-таки ловкачом по части танцев, он великолепно вальсировал, и Скарлетт было приятно кружиться по залу с таким искусным партнером.

– Вы прекрасно вальсируете, Скарлетт – в свою очередь, сделал ей комплимент и Эдвард Гирд. – Из своего опыта я могу сказать, что освоить вальс в такой степени удается редким женщинам.

– То же самое я могу сказать и про Вас, мистер Гирд, вспоминая свой опыт. Вы вальсируете прекрасно и уступаете почти всем партнерам, с которыми мне доводилось когда-либо танцевать.

– Почти всем? И кто же это делает лучше меня?

– Только один человек – мой муж, Ретт Батлер. – Скарлетт невольно вздохнула, опустив глаза. И это не ускользнуло от Эдварда Гирда.

Через час с небольшим после начала бала им, наконец, удалось увидеться с супругами Эткинсон, которых они не смогли поприветствовать сразу из-за своего опоздания.

– О, миссис Батлер, Вы просто богиня! – сделал ей комплимент Ричард Эткинсон, и поцеловал руку.

– Да, Скарлетт, Вы и впрямь великолепны в этом хитоне! – добавила шедшая вслед за своим мужем Полина Эткинсон. – Ваша гостья, Эдвард, просто красавица! Эдвард Гирл польщено улыбнулся.

– Спасибо, миссис Полин, я и сам это вижу.

– А где же Элиссон и Мартин?

– Да мы и сами потеряли их из виду. – Эдвард Гирд стал озираться по сторонам.

– Да вон они, стоят у столика.

– Давайте подойдем к ним – предложила Полин Эткинсон, и первой направилась к столикам с угощениями.

Выпив шампанского и немного поболтав с Элиссон и Мартином, Ричард Эткинсон познакомил их со своими гостями, которые находились тут же, за соседними столиками. Среди его друзей оказалось немало мужчин и после знакомства с ними у Скарлетт и Элиссон уже не было недостатка в партнерах для танцев.

Бал закончился только к пяти часам утра, и Скарлетт благодарила Бога, что дом Эдварда Гирда находится всего лишь в двадцати минутах езды от отеля. У нее гудели ноги, да и предыдущая бессонная ночь давала о себе знать, заставляя ее мечтать лишь о том, как бы скорее добраться до постели.

Следующая неделя пролетела совсем незаметно. Эдвард Гирд, имея много состоятельных друзей в Новом Орлеане, каждый день водил своих гостей на приемы и балы. На восьмой день Элиссон и Мартин отказались от всех увеселительных мероприятий, решив остаться дома. Мартину нужно было возвращаться на службу в Вашингтон уже через день и молодые люди решили немного побыть вдвоем перед расставанием. А Эдвард Гирд пригласил Скарлетт прогуляться по городу в своей роскошной карете и посетить один из лучших ресторанов Нового Орлеана.

И надо же было такому случиться, чтобы этот ресторан оказался именно тем самым, где они ужинали с Реттом в последний раз перед возвращением в Атланту после своего медового месяца.

Скарлетт сразу его узнала по массивной кованой двери с металлическими серебристыми ручками в форме бабочек, и как только они вошли внутрь, на нее тут же нахлынули воспоминания. Широкая мраморная лестница, ведущая на второй этаж, все так же была устлана красной ковровой дорожкой с зелеными полосами по краям, а на стенах вдоль лестничных пролетов по – прежнему весели картины в золотых рамках. И одна из них, с изображением миниатюрной девушки – блондинки, гуляющей в совершенном одиночестве по пустынному берегу моря, которая еще в прошлый раз запомнилась Скарлетт, вновь обратила на себя ее внимание.